– Не паленая, точно, – гарантировал Сережа. – Поехали, что ли... А то шуму было много, еще менты приедут...

– Пора, – согласился я.

Машины тронулись. «Ленд Крузер» ехал в середине – это на случай, если остановят менты. Три машины с вооруженными «краповыми» парнями проверять не будут, а одну могут и проверить. Тем более что номер не московский. Но до того, как выехать на шоссе, все три машины свернули в сторону. «Краповые» решили не разделяться и, таким образом, к Батухану меня доставил целый кортеж. На выходе старший лейтенант Сережа достал из ящика под сиденьем две бутылки водки и протянул мне.

– Сколько с меня? – на всякий случай спросил я.

– Уже рассчитались, – ответил старший лейтенант и закрыл дверцу. Машины развернулись и двинулись обратным курсом, а я, оглянувшись, увидел за воротами крышу своего «Тигуана».

Время близилось к вечеру, и Батухан ждал меня, зная, что если я обещал, то обязательно приеду. Я не понял, был он больше рад мне или водке, но настроение у него было приподнятое. Мне даже сначала показалось, что он уже слегка выпил. Впрочем, спиртным от него не пахло, а у меня нюх такой, что я солдата, который бутылку пива высосал, через всю казарму чувствую.

На стол накрывать пришлось мне, мне же пришлось и в огород сходить, нарвать зелени на закуску. У Батухана оказалась дома колбаса и яйца, и я быстро поджарил яичницу.

С первой бутылкой мы справились быстро, потому что в доме не оказалось рюмок и пили мы из стаканов. Только я открыл вторую бутылку, как рядом с домом остановилась машина. Я выглянул в окно.

– Так и есть. Он, собственной персоной...

– Кого там бесы тащат? – проворчал Дима.

– Кто еще может быть? Участковый. Старший лейтенант Сазонов по кличке Толик.

Участковый постучал в притолоку на крыльце и только потом, не дождавшись приглашения, вошел. Сначала посмотрел на стол, и только потом – на нас.

– А я мимо еду, смотрю, машина твоя у Димы во дворе. Дай, думаю, зайду, поскольку дома тебя не застал. Там, кстати, у тебя гость какой-то сидит, дожидается...

– Это не гость. Это офицер Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных сил России капитан Дубров. Ты его имел в виду?

– Его, его... А что ему у тебя надо?

– А тебе ключ от сейфа начальника ГРУ не предложить? – спросил я с пьяным вызовом.

Я был, конечно, не пьян. Я вообще в этом отношении крепок, и не помню случая, чтобы не мог полностью владеть собой после выпивки. Но перед участковым я вел игру, и он на нее купился.

– Я вот что... Не знаю, было здесь слышно, не было... А в нашей деревне все слышали взрывы и стрельбу. На полевом стане опять каких-то кавказцев перебили. Только с первым делом разобрались, тут новое... И опять кавказцы!

– Я ничего не слышал, – сказал Батухан.

– А я только недавно приехал, – сказал я.

– Где был-то?

Участковый вел допрос, словно беседовал с детьми. Типа, чтобы никто не догадался. И где их только учат так, что ослиные уши из-под фуражки торчат?

– В Москве был. В госпиталь ездил.

– И что в госпитале?

– На комиссию направляют. Хотят в инвалиды записать. Слабосильный, говорят, и глупый после ранения в голову.

– Я слышал, тебя тут недавно задерживали...

Толик упорно смотрел в окно, даже наклонялся при этом. Наверное, боялся, что кто-нибудь угонит его ментовский «уазик».

– И не просто задерживали, а в суд возили и арест оформили.

– А как же... Как выпустили?

– В тот же день второй суд был, и арест аннулировали. Судья умный попался. Оставил только подписку о невыезде за пределы деревни.

– Чего-чего?

– Не помню точно – то ли за пределы деревни, то ли Московской области. Может быть, даже России... Честно скажу, не помню...

Я выглядел уже прилично пьяным. И, кажется, даже Батухан поверил.

– Ты чего человека достаешь? У него и так на душе кошки скребут. Боевого офицера хотят в инвалиды записать, как меня... Соображаешь хоть?.. Будешь пить?

– А что ж не выпить с хорошими людьми! Я только стопочку, и все.

– Наливай, – распорядился Батухан.

Участковый спутал стопочку со стаканом. Налил полный и заглотнул одним махом. Даже я так не умею. Глотка ментовской закалки – это сила...

– Так, что, ничего не слышали, что там на полевом стане произошло?

Вот настырный. Никак не успокоится. Не иначе, хочет всю бутылку допить.

– Нет, не слышали, – сказал я и разлил остатки по нашим с Батуханом стаканам.

– Да, Саня, а мне тут передали, что тебе еще одну подписку оформляют. Что-то ты там в СИЗО натворил...

– Оформляют. Но пока еще не успели. Мой адвокат говорит, что дело даже не пахнет превышением мер самозащиты.

– А что случилось?

– Меня в камеру с тремя кавказцами посадили, у них бритва опасная была. Хотели мне глотку перерезать. Обидно стало. Я и не разрешил.

– И что? За то, что не разрешил?..

Участковый заглянул под стол – нет ли там еще одной бутылки?

– Вот за это и хотят дело возбудить. Но не проканает у них. Адвокат говорит, что состава преступления нет, я только защищался. А что у них позвоночники слабые, я не виноват.

– Позвоночники? – заинтересованно спросил Батухан, словно разговор шел именно о его хребте.

– Чем кончилось-то? – спросил Толик.

– Двое кончились от перелома позвоночника, а один сломанным носом отделался. Но я голыми руками бил, а у них бритва...

– Да, – с сожалением сказал участковый. – Здесь тебе ничего не предъявят.

– А что с первым-то делом? Сколько там у тебя человек уложили? Пятерых, что ли?

– Четверых. Предположительно, они к тебе приезжали. Мы так думаем, что мужик, которого ты в соседнем доме скрутил, признал в них бандитов и грохнул. Он не хотел ни с кем пятьдесят тысяч баксов делить.

– Пятьдесят тысяч баксов? – переспросил Батухан. – Какие пятьдесят баксов?

– Да вот, за голову Сани бандиты награду назначили – пятьдесят тысяч баксов. И ездят тут всякие охотники за головами, друг друга убивают... Сначала один четверых грохнул...

– А точно он? – с сомнением поинтересовался я. – Что-то он мне слабоватым показался. Я его одним ударом уложил.

– Он не сознается. Но у него пистолет обнаружили; так экспертиза точно говорит: трое из четверых были из этого пистолета застрелены. Здесь уж никуда, голубчик, не денется. Я потому, как только у полевого стана побывал, сразу к тебе и поехал. Думал, снова кто-то твоей головой интересовался. А там и спросить не с кого. Из автоматов стреляли, гранатами швырялись... Настоящая, короче, война. Нет, с такими делами никогда мне капитаном не быть.