— Слушай, Саша, завтра будем обсуждать такой-то вопрос. Я тебя прошу, ты поддай Алексею…

«Известно, что Шелепин и его окружение, в отличие от Брежнева, с интересом и сочувствием относились к реформаторским идеям Косыгина, — отмечал Карен Брутенц, который многие годы работал в международном отделе ЦК. — Альдо Баланьини, секретарь Всеитальянской конфедерации профсоюзов, слывший среди своих коллег “социал-демократом”, рассказывал, что Шелепин произвел на него впечатление “прогрессивного” человека. Такое же впечатление возникло у меня от нескольких с ним бесед (мы были соседями по подъезду) уже в его пенсионную пору».

Брежнев методично отодвигал Шелепина и дискредитировал его команду. Пошли разговоры о том, что вот комсомольцы пытаются захватить власть в стране, в партии. Леонид Ильич был внешне доброжелателен, но с особой брежневской хитростью всех разогнал. Устранением Шелепина и его команды занималось умелое брежневское окружение.

Николай Месяцев:

— Там были крупные мастера закулисной игры, знатоки кадровой кухни. Зайдешь в кабинет — стол совершенно пустой, ни одной бумаги, будто нет в государстве дел. А они по телефону орудуют: этого надо убрать, того назначить, третьего загнать куда-нибудь подальше. Действовали Суслов и Кириленко — это костолом был такой, что будь здоров. Вот они постепенно и вытащили из-под Шелепина все властные структуры…

На должность управляющего делами ЦК Шелепин предлагал своего человека Гранта Тиграновича Григоряна, бывшего комсомольца. Он был заместителем управляющего. Но Брежнев его не утвердил. Зачем ему шелепинский человек на таком важном посту, где в руках все партийное имущество?

Брежнев позаботился о том, чтобы и должность начальника 4-го главного управления при министерстве здравоохранения (кремлевская медицина) не занял человек, считавшийся ставленником Шелепина. Леонид Ильич тогда еще не жаловался на здоровье, но угадал важность этой позиции. Состояние здоровья высших людей в государстве — бесценная информация в борьбе за власть.

Человек тридцать-сорок из окружения Шелепина разослали кого куда, большей частью послами в малозначимые, но далекие государства.

В апреле шестьдесят седьмого перестал быть генеральным директором ТАСС Дмитрий Петрович Горюнов, бывший главный редактор «Комсомольской правды». После отставки Хрущева Горюнов не прервал отношения с Алексеем Аджубеем. Они встречались в компании бывших комсомольских работников. Все это становилось известным. Доброхоты советовали встречаться пореже. Дмитрий Горюнов не прислушался и поехал послом в Кению.

Распустили отдел международной информации ЦК, которым руководил Дмитрий Петрович Шевлягин, потому что в его составе было много комсомольцев. Шевлягин в 1934 году окончил Московский юридический институт, а потом еще и высшие юридические курсы при Академии внешней торговли. В 1968 году его перевели в МИД и отправили послом в Алжир. На следующий год он скончался в возрасте пятидесяти шести лет.

Первый председатель правления Агентства печати «Новости», бывший член бюро ЦК ВЛКСМ и главный редактор «Комсомольской правды» военных лет Борис Сергеевич Бурков тоже считался близким к Шелепину человеком.

Борис Бурков пытался попасть в брежневский круг, пробиться к Леониду Ильичу, но безуспешно. Его убрали из АПН, которое превратилось в огромное пропагандистское ведомство. Место председателя занял Иван Иванович Удальцов, который был советником-посланником в посольстве Чехословакии во время подавления «пражской весны», требовал введения советских войск и получил повышение.

Председатель Гостелерадио Николай Месяцев кому-то сказал про члена политбюро Кириленко, что у того всегда пустой стол и он сам с собой от скуки в крестики-нолики играет. Андрею Павловичу немедленно донесли, это стало последней каплей.

В апреле 1970 года Месяцев вернулся из командировки в Хабаровск. Встречавший его в аэропорту генеральный директор Центрального телевидения Петр Ильич Шабанов, в прошлом комсомольский работник, отвел его в сторону и предупредил: вас только что освободили от должности. Месяцева отправили послом в Австралию.

Его пригласил к себе Брежнев. Поглядывая в окошко, он курил сигарету и хвалил за работу в Гостелерадио, объяснил, что нужно укреплять дипломатический фронт, поэтому посылаем послом в Австралию. Но это, дескать, назначение временное.

Два месяца новый посол стажировался в министерстве иностранных дел, побывал в комитете госбезопасности и в военной разведке. «Разговоры носили сухой, формальный характер, — вспоминал Месяцев. — Я хорошо знал, что за мной приглядывают, каждый из своего угла, — таково задание “свыше”».

Вслед за Семичастным Брежнев убрал первого секретаря московского горкома Николая Григорьевича Егорычева, одного из самых молодых руководителей партии. Его сменил Виктор Васильевич Гришин, который был председателем ВЦСПС. Опытный и осторожный чиновник, он никогда не шел против воли генерального секретаря.

Когда Виктора Гришина перевели в горком, перед Брежневым открылась удобная возможность решить судьбу Шелепина, оставшегося без поддержки.

Александр Николаевич совершил тактическую ошибку, настроив против себя других членов политбюро ЦК, которые стали его врагами.

Владимир Семичастный:

— Шелепин не брал себе охраны. Брежнев меня спросил: почему Шелепин без охраны ездит? Я говорю: он же отказывается от охраны. Пусть скажет, я ему завтра хоть взвод поставлю. Тут Шелепин встает и говорит: «Леонид Ильич, а зачем нас охранять? Я считаю, что нужно охранять три первых лица — первого секретаря, председателя президиума Верховного Совета и главу правительства. А нас-то чего охранять? От кого?».

Шелепин, даже когда был председателем КГБ, ходил без охраны. Его товарищи стыдили:

— У тебя же полный портфель государственных секретов.

Заодно Шелепин выступил против «иконостасов». Он сказал, что ему стыдно, когда во время демонстрации он стоит на мавзолее, а рабочие несут его портрет. Зачем повсюду выставлять портреты вождей?

Члены политбюро замолкли. Но тут вмешался многоопытный секретарь ЦК Суслов, ведавший идеологией:

— Это традиция такая. В этом проявляется авторитет партии. Нас не поймут, если отменим.

На этом обсуждение вопроса закончилось.

Председатель КГБ Семичастный встал:

— Ну так как, ставить Шелепину охрану?

Шелепин махнул рукой:

— Ставь…

Шелепин раздражал товарищей по партийному руководству разговорами о том, что члены политбюро оторвались от масс. Кому такое понравится? Крайне щепетильный, он не делал себе никаких поблажек.

За все платил.

Валерий Харазов:

— Он переезжал с квартиры на квартиру. Однажды ему сделали ремонт. Он спросил, сколько стоит ремонт. Ему принесли документы. Он их просмотрел и попросил помощника заплатить. Об этом узнали его коллеги. Не бывало еще такого! Члены политбюро обиделись: в какое положение их поставил Шелепин! Что же, и им теперь за все платить? Не привыкли.