Но она скорее отрежет себе язык, чем доставит удовольствий отцу, рассказав ему об этом.

Подавив гнев, Джулиана ослепительно улыбнулась ему и протянула руку к своему любимому роману Диккенса.

– Ты узнаешь о моем выборе на Рождество, после того как я сообщу о нем Айану. Не раньше.

Лицо отца пошло ужасными красными пятнами. Он наклонился и грубо схватил ее за руку. От его дыхания несло бренди, запах был резким, и от него некуда было деться. Его светло-карие глаза сузились от злости, усиленной действием алкоголя.

– Ты выйдешь за него замуж, Джулиана. Я не потерплю, чтобы все в Линтоне снова шептались о тебе, твоей матери и обо мне. Ты отказываешь ему, словно капризный ребенок. Сделай зрелый выбор на этот раз. Выйди за равного тебе по положению, за состоятельного мужчину.

– А что, если я не хочу этого? Что, если я хочу дождаться следующего сезона, чтобы поймать в свои сети другого мужа? – поддела она его.

Он бросил на нее презрительный взгляд:

– Ты не имела успеха в Лондоне в этом месяце. У меня нет оснований полагать, что через несколько месяцев ситуация изменится. Для всех, кто имеет вес в обществе, ты женщина из хорошей семьи и с приличным состоянием, которая сбежала с простолюдином. Твой брак был не чем иным, как скандалом. Ни один мужчина, который может сравниться с Айаном, не женится на тебе, кроме самого Айана.

Злые слова отца точь-в-точь повторяли слова, сказанные Питером Хэвершемом в Лондоне. Очевидно, они говорили правду. Она хотела выпалить, что, возможно, она выйдет замуж за другого простолюдина, на этот раз с деньгами. Может, за какого-нибудь процветающего торговца. Это заявление привело бы отца в ярость, заставив метать гром и молнии. Но ее угроза была бы пустой. Любой простолюдин, который женился бы на ней, сделал бы это из-за титула и звонкой монеты, а не из любви к ней. Джулиана не хотела получить еще одного равнодушного мужа вроде Джеффри.

– Я выйду замуж за человека, которого выберу сама, – дерзко ответила она, переполненная желанием запустить чем-нибудь в его отвратительно требовательное лицо.

Отец ткнул острым пальцем в ее сторону:

– Ты выйдешь замуж за Айана, или я позабочусь о том, чтобы ты пожалела о своем вызывающем поведении.

В качестве маленького бунта и из желания сбежать от отца после их вчерашней ссоры Джулиана поднялась рано и отправилась из Харбрука в Эджфилд-Парк к Айану.

Странно, но она была уверена, что тот самый человек, который послужил причиной раздора между ней и отцом, сможет утешить ее. В подобной мысли не было логики, но это не могло поколебать ее уверенность.

Она приехала чуть за полдень и обнаружила, что Айан дома. Виконт читал, потягивая кофе. Он выглядел джентльменом до кончиков ногтей в двубортном фраке цвета морской волны – под цвет глаз. Его шелковый шейный платок был бледно-голубым. Высокий воротничок белой накрахмаленной рубашки обвивал мощную шею. Узкие табачного цвета брюки и сверкающие черные ботинки довершали элегантный вид. Ее взгляд прошелся по его блестящим, волнистым, темным волосам. При виде его длинных, сильных пальцев и мускулистых рук все внутри ее затрепетало.

– Джулиана, Как чудесно снова тебя видеть. – Он поднялся, чтобы поприветствовать ее. – Я не ожидал… С тобой все в порядке?

Он нахмурился, озабоченно сдвинув брови.

Сгорая от стыда, что он заметил, как она разглядывала его, Джулиана резко отвела взгляд, притворившись, что ее интересует кофе.

– Я опять поссорилась с отцом.

– Сожалею…

Он пересек комнату, подошел к ней и усадил на диван. Через мгновение он сидел рядом, держа ее за руку, словно она была ребенком, который нуждался в утешении.

– Я поступила глупо, приехав сюда, чтобы поговорить с тобой, ведь ты и есть причина нашей ссоры. – Внезапно слезы навернулись у нее на глаза. Джулиана не могла припомнить, когда она чувствовала себя такой беспомощной. – Но ты мой единственный друг.

Комната превратилась в расплывчатое пятно, и Джулиана отвернулась.

Нежным прикосновением пальцев Айан вложил носовой платок в ее ладонь. Она поднесла его к глазам, проклиная свою внезапную слабость. Он дотронулся до ее лица, повернув к себе, так что ей снова пришлось посмотреть на него.

– Нет причин для слез, любимая. Твой отец чем-то напоминает тебя. – Он мягко улыбнулся. – Он упрям, но видит логику, если ему все объяснить.

Она замотала головой, даже не дослушав его.

– Я все логично объяснила. Я сказала ему, что хочу выбрать мужа, подождать, пока буду готова к этому шагу. – Она вздохнула, обескураженная. На душе у нее было неспокойно. – Он решительно настроен немедленно выдать меня замуж и не менее твердо решил, что моим мужем должен быть ты.

– Я знаю. – Он взял ее руки в свои. – Он просто хочет видеть, что ты устроена в жизни и окружена заботой.

Джулиана высвободила руки и поднялась.

– Я совершила ошибку, приехав сюда. Следовало ожидать, что ты примешь его сторону.

С силой потянув ее за руку, он усадил ее обратно на диван рядом с собой.

– Я не принимаю ничью сторону. Я объясняю тебе, чего хочет твой отец. Возможно, твой гнев уменьшится, если ты поймешь, что им движет. Он желает тебе только добра.

– Почему ему никогда не приходило в голову, что я намного лучше знаю, что мне нужно, чем он?

– Это противоречит мужской логике, – поддразнил он ее. Затем его лицо стало серьезным, словно он хотел, чтобы она поняла его. – Мужчин с детства приучают, что их долг – заботиться о семье. Твой отец понимает, что он не может до бесконечности обманывать смерть. Каждый день приближает его к тому времени, когда он оставит тебя наедине с этим миром и твоей судьбой. Я полагаю, он хочет знать, что рядом с тобой есть тот, кто может и будет заботиться о тебе, пока ты сама не покинешь этот мир. Если тебе и есть за что его винить, так это за чрезмерную опеку. Уверяю тебя, у него нет других, более низменных мотивов.

Откинувшись на спинку дивана, Джулиана рассеянно уставилась на оборки своего фиолетового, отделанного кружевом платья. Она пыталась поставить себя на место отца. В какой-то степени она понимала ход его мыслей. Но в своей потребности увидеть ее устроенной в жизни он высокомерно полагал, что она слишком глупа, чтобы самой позаботиться о собственном будущем.

Это было ударом по ее самолюбию.

– Я понимаю, что его мотивы вовсе не низменные, – наконец сказала она и, подняв глаза, увидела заботливое выражение на мужественном, резко очерченном лице Айана. – Но от этого его давление на меня не становится меньше.

– Закрой уши и не слушай его, – предложил Айан, пожав плечами.

Джулиана почувствовала, как ее глаза округлились, а рот открылся.

Айан засмеялся: