Сборы недолги, уже через четверть часа Александр Николаевич непривычно крепко поцеловал жену у двери ЗИЛа и негромко, чтоб не слышал водитель, прошептал ей на ухо:

— Верусик! С утра детей оставь тут, пусть посидят денек. И на всякий случай проверь состояние бомбоубежища. Но аккуратно, панику не поднимай ни в коем случае! Да и вообще, не переживай, все будет хорошо!

Сказал и, не дожидаясь встречных вопросов, быстро спрятался в автомобиль. Понятно, что китайские ракеты до Москвы не долетят. Но не объяснять же впопыхах жене, что окончательное решение на ядерный удар принимает командир ПЛАРБ,[317]причем не только в СССР, в США все точно так же. А как именно поведут себя люди под реальными ядерными взрывами — предсказать очень сложно.

…Новый, месяц как с завода, ЗИЛ-114[318]мягко летел по ночному шоссе, стрелка спидометра явно клонилась к полутора сотням километров в час. Впереди, метрах в ста, успокаивающе качались красные огоньки габаритов форсированной «Волги» охраны. Предстоящая кабинетная битва наполняла тело новыми силами, какой там сон! «Адреналиновый наркоман» — Шелепин вспомнил термин будущего и невольно пожал плечами. Очень точно кто-то подметил в XXI веке, несколько месяцев не обсуждалось ничего по-настоящему «острого» за огромным, крытым зеленым сукном столом, и теперь Александр Николаевич чувствовал радость и почти физическое наслаждение. Буквально, до дрожи в руках, хотелось доброй драки.

Но сначала нужна разминка. Что произошло в бывшей Поднебесной империи за последние два года? Сказать не так-то просто, все усилия Семичастного наладить хоть какое-то подобие разведки потерпели крах. Причем по совершенно объективной причине — в разгар «Культурной революции» стабильность в Китае отсутствовала чуть более чем полностью, а принятие решений не подчинялось никакой здравой логике. Немногочисленные синологи[319]только разводили руками, расписываясь в собственном бессилии.

Впрочем, чуть не до зимы 1968 года все шло по сценарию записок о будущем Петра Воронова. Иначе говоря, медленно взрывалась мина, заложенная еще Никитой Сергеевичем, который в 1964 году с треском, по принципу «все или ничего», развалил до основания тщательно подготовленный генерал-полковником Зыряновым договор о границе. Закрыть все спорные моменты не хватило самой малости терпения, расплачиваться пришлось постоянными провокациями, хорошо хоть пока не дошло до стрельбы, солдаты обходились прикладами и дубинками.

Тем не менее с подачи качественно накрученного Устинова был восстановлен распущенный еще в 1945 году Забайкальский пограничный округ, введено почти две сотни новых погранотрядов, переброшена поближе авиация, танки и тяжелая артиллерия. Транссиб спешно электрифицировался и перешивался на «двухпутку», кроме того, было начато строительство приграничных автодорог-рокад. Но дальше послезнание о боях за остров Даманский вышло боком. Мао Цзэдун резко сменил политику, и зимой 67-го на границе установились практически безмятежные тишина и спокойствие. Если, конечно, не считать многочисленных перебежчиков, от которых было больше вреда, чем пользы.

И вот теперь Председатель КПК явно решил взять реванш…

Машина вырвалась с шоссе на окраину Москвы, и сразу установленный в машине «Алтай» разразился громким звонком. В поднятой трубке раздался голос жены:

— Саш, мне только что дозвонился Володя, он уже в Кремле…

— И?! — перебил Шелепин. — Что-то прояснилось?

— Он сказал, что НОАК произвела по шанхайским узлам обороны пуск ядерных тактических ракет.[320]Зафиксировано как минимум пять атомных взрывов, из них один почти в центре Шанхая. Оборона Писяня прорвана, отчаянные бои идут на окраинах города.

— М-да…

— Устинов тоже звонил, ничего нового не сказал.

— Это нормально, — несмотря на серьезность ситуации, не удержал легкого смешка Шелепин. — Он свою семью от дел изолировал напрочь, поэтому думает, что у нас так же.

— Как думаешь, эта война в Китае, она нам не опасна? — Голос Веры Борисовны предательски дрогнул. — Ты меня так жутко напугал, когда уезжал!

— Если Штаты не начали в ответ сразу кидать атомные бомбы, то мы наверняка договоримся. — Александр Николаевич уже жалел о своей поспешной заботе о детях. — Так что не переживай! Но извини, я попробую до Димы[321]дозвониться, он должен уже все подробности знать.

До зала заседаний Президиума ЦК КПСС Александр Николаевич добрался едва ли не последним. Обсуждение уже было в самом разгаре, Кирилл Тимофеевич Мазуров привычно клеймил шанхайских контрреволюционеров, которые не оставили выбора бедному Председателю КПК. Небольшой рост, широкое добродушное лицо и смешные оттопыренные уши с острыми кончиками резко контрастировали с растрепанными волосами и горящими глазами. По его словам выходило, если Советский Союз и Китай вместе навалятся на общего врага, то победа, в смысле крах мирового империализма попросту неизбежен.

Сложно отрицать аргументы докладчика, Мао Цзэдун гениально угадал момент решительной атаки. Почти полмиллиона солдат и матросов США воюют во Вьетнаме, полсотни тысяч заняты в соседнем Лаосе, чуть меньше стоит в Южной Корее как буфер между Пхеньяном и Сеулом. У них дома бунты чернокожих, не сказать, что они всерьез угрожают политической системе, но экономике это удовольствие обходится совсем не дешево. Тут еще золото стремительно начало дорожать относительно доллара, и это стабильности не добавляет.

На первый взгляд это все мелочи, которые первая экономика мира может себе позволить без особого напряжения. Вот только небольшими силами мятежному Шанхаю уже не помочь. Пусть Великий Кормчий истратил треть своего ядерного потенциала, но он ясно показал, что на полпути не остановится. И что с ним могут сделать США? Перебросить подкрепления? Из доклада военных видно, что размещенный на Тайване 13-й авиаотряд делает все возможное, уже не особо маскируясь под армию Китайской Республики. Любые иные меры попросту опоздают: два, максимум три дня, и мятежники будут сброшены в море.

Давить через ООН, требовать санкций, обвинять в преступлениях против мирного населения? Безусловно, в долгосрочной перспективе это очень сильно ударит по международному коммунистическому движению. Европа не простит Мао сожженных в атомном огне людей; не пройдет и пары дней, как студенты в Париже начнут стыдливо прятать красные книжечки с цитатами вождя. Но… Здесь и сейчас все это не имеет ни малейшего значения, пример недавней арабо-израильской войны наглядно показал, что «против лома нет приема».