прощупывание нас.

— Сразу после рождения пиявку никто ставить не будет, — заявил Зырянов. — Вы чего? Не было тогда на Илье никаких блоков. Не за этим его вызывали.

— Кажется, мы знаем зачем…

— И зачем же, Олег Васильевич?

— Точно я могу быть уверенным только после разговора с отцом, поэтому не хотелось бы вываливать посторонним непроверенные факты.

— Это вы о том, что Илья — возможный Шелагин? Я поначалу тоже так решил, но Зимин славится своей неподкупностью. Он бы сказал, если бы обнаружилось родство.

— На Илье есть маскирующее заклинание. — При этих словах Зырянов сначала присвистнул, а потом выругался. Олег дождался окончания длинной матерной тирады и продолжил: — Что оно маскирует, неизвестно пока. Поэтому мы и приехали, чтобы расспросить главу Рода.

— Олег Васильевич, я вас просил сидеть тихо, — напомнил Зырянов. — А вы то Шишкина вытаскиваете из княжеской спецоперации, то собираетесь ненужные разговоры проводить. Если уж на то пошло, то если это правда, а Живетьевы поймут, что вы в курсе, церемониться не станут.

— Я собирался построить разговор вокруг того, что нас с Ильей ненавидит Греков. Странно было бы, если бы мы об этом не спросили.

— Если не будете вылезать за пределы этого и не поверите в родство с Шелагиными, то прокатит. И расспросы вести лучше при Алле Дмитриевне.

— Чего? — возмутился Олег.

— Того, — бросил Зырянов. — Если Василий Дмитриевич ей что-то неправильно перескажет, поимеете проблемы. А так — заехали за вещами, заодно навестили родственников и посетовали, что Греков к вам плохо относится. Живетьевы окажутся в курсе разговора, но под нужным углом. Если Василий Дмитриевич или Алла Дмитриевна не расскажут о приезде Зимина, расспросы не продолжаете, понятно?

— К чему такие сложности, Григорий Савельевич? — удивился я.

— А то ты не понял, что как наследник Шелагиных ты Живетьевым нужен еще меньше, чем как наследник Вьюгиных? Они слишком многое поставили на кон, а сейчас намного сильнее тебя и имеют куда больше возможностей. В том числе и для тихого устранения. Ты со своими нынешними тремя кругами им не соперник. Если Живетьевы решат, что ты представляешь опасность для их плана, тебя не спасет то, что ты донор Владислава. После твоей смерти он остается единственным наследником, а значит, конфликта не будет. Слишком многое стоит на кону у Живетьевых, чтобы они даже родственника пожалели, кем для них является Владислав. В отношении тебя точно ни у кого рука не дрогнет. Хорошо, что вы ко мне заехали раньше, чем к родным. — Он покрутил головой. — Не думал, что на старости лет влезу в такую жопу. И задний ход уже не дашь — влез обеими ногами. Теперь только до конца идти.

— До старости вам еще далеко, Григорий Савельевич, — ответил я. — А размер жопы не мы выбирали.

— Так, парни, повторю. Осторожность и еще раз осторожность. Завтра приеду, расскажете, как переговорили с Вьюгиными. Сегодня ко мне больше не заезжайте, усекли?

— А не палевно будет, если вы к нам приедете завтра? — спросил я.

— С чего бы? Я у вас в поселке домик купил, — неожиданно сообщил Зырянов. — Улица Сиреневая, дом двенадцать. Предчувствие у меня, что цены там вскоре вверх попрут. Купил бы два, но на два сейчас свободных средств нет. Ну и бывшие владельцы обещали сегодня выехать и ключи у охранника оставить. Так что соседями будем. — Он подмигнул.

От Зырянова мы вышли накрученными по самое не хочу. Не знаю как Олег, а я слова лишнего точно побоюсь сказать. Для видимости мы заехали к Олегу домой. Он задумчиво осмотрелся и вспомнил про подушки и одеяла, которые мы и решили считать причиной для поездки. Относительная такая причина, конечно, но хоть что-то.

Из квартиры Олег позвонил главе рода Вьюгиных.

— Здравствуй, отец. Мы с Ильей в Горинск приехали по делам и раздумываем, навещать вас или нет.… Ну так собачимся мы с Алкой все время, а вы ей намордник так и не подарили.… Мне подаришь? — Олег хохотнул. — Тогда точно не приедем. Ни к чему мне чужие намордники. Не могу я обкрадывать жену любимого брата.… Не валяю я дурака. Разве что совсем немного. Хорошо, через полчаса будем. — Он выключил телефон и подмигнул мне. — Ну что, готов к визиту в стан врага?

— Главное, чтобы ты при виде тети Аллы не сорвался.

— Ну, если я внезапно ей в любви начну объясняться, это будет подозрительнее. Но сдерживаться постараюсь. Исключительно из уважения к главе Рода.

Подушки с одеялами мы запихивали в машину нарочито медленно, чтобы наблюдатели, если они есть, уверились что в Горинск мы приехали не просто так, а за вещами. После чего направились к Вьюгиным. Дяди Володи дома не оказалось, зато оказались тетя Алла и Владик, который смотрел на меня как… Даже сложно подобрать, как именно. Я бы сказал, как на говно, но в приличном обществе так выражаться нельзя. Смотреть можно, а выражаться — ни-ни.

— Илья, как хорошо, что ты не затаил на нас обиду, — защебетала тетя Алла, выразительно игнорируя Олега. Тот тоже делал вид, что ее в гостиной нет. Надолго ли хватит той выдержки? — Владик собирался перед тобой извиниться.

Я вопросительно посмотрел на кузена, тот надулся, недовольно зыркнул на мать, потом на деда, понял, что откосить не удастся и пробурчал:

— Нехорошо прошлый раз получилось. Мне жаль.

На извинения это не походило ни в коем разе.

— Что мне удалось сделать запись? — не удержался я.

— Илья, не начинай, — возмутилась тетя Алла. — Владик же извинился.

— Я не слышал. Если он и извинялся, то точно не в моем присутствии. А эти его слова больше похожи на очередной наезд.

— Владислав, извинись нормально! — рявкнул дед.

— Чего это я, будущий глава Рода, должен перед ним унижаться? — скривился кузен. — Хватит с него, что не выставили, а разговариваем, как с нормальным.

— Так. — Дед стукнул кулаком по подлокотнику. На его пальце я заметил приметное колечко с ониксом. — Пошел вон, наследничек, пока окончательно меня из себя не вывел.

Владик насмешливо на меня глянул, тяжело поднял свою тушу и медленно поплелся из гостиной. С прошлой нашей встречи он солидно прибавил, хотя последние несколько лет держался в