Каким то кошачьим движением она извернулась повалив меня на спину и оказалась сверху начав ритмично двигаться на моём, всё ещё находящемся в ней возбуждённом естестве, несмотря ни на что, так же желающем закончить начатое дело.

Сознание снова начал заполнять горячий туман желания отгоняя прочь мысли встать, уйти, догнать свою любимую, найти какие то слова оправдания, повиниться. Я даже сделал пробное движение, но тут же был крепко прижат к дивану и не думавшей меня отпускать немкой.

- Ты мой и только мой! Смирись, ты же сам этого так хотел, так куда же ты бежишь? Нам так хорошо вместе! - Гипнотизирующе звучал её голос, одновременно с растущим в теле ощущением приближающегося пика нашей близости.

Её стоны, её голос так ласкали, так возбуждали слух, что всё тело наливалось какой то ватной беспомощностью не желая отзываться на голос разума и разорвать нашу связь. А она всё продолжала и продолжала что то шептать, её соблазнительные груди с агрессивно напряжёнными сосками так притягательно раскачивались перед моими глазами, словно гипнотизируя, что воля к сопротивлению, просто плавилась жидким воском.

Лишь где то в глубине сознания, теплилась ещё мысль, не доводить нашу близость до финала. Если это произойдёт, то всё, все мосты назад будут сожжены. А этот момент возбуждения был уже совсем рядом. На каких то остатках воли я попытался вырваться из сладостного захвата, но был встречен лишь торжествующим взглядом моей немецкой красавицы у которой в глазах, внезапно, разлилась обсидиановая чернота, а раздвинувшиеся губы, явили угрожающие клыки, неизвестно откуда появившиеся у неё во рту.

- Ты мой! - Торжествующе засмеялась она.

Одновременно с настигшим нас пиком близости, заставившим тело биться в сладких судорогах, она прянула ко мне и я почувствовал на шее её острые клыки. По шее заструилось что то горячее и я застонал от невыразимого наслаждения затопившего сознание.

Не знаю, сколько продолжалось это совершенно неземное блаженство. Я, наверное, потерял в процессе сознание. Потому что когда очнулся и открыл глаза, было темно. Хотя я точно помнил, что зал был ярко залит светом. Подо мной, была мягкая постель, почему то влажная, а на мне, слабо постанывая, тяжело дыша и мелко вздрагивая лежало женское тело.

Силы вновь возвращались в расслабленные конечности. Руки, как то сами собой легли на бёдра покоящейся на мне девушки. Сознание, с трудом пыталось уложить в голове всё, только что произошедшее.

Я уже ощутил и понял, на мне, в данный момент с удовольствием устроилась моя любимая, ненаглядная и бесконечно желанная невеста, с которой мы не удержались до свадьбы и разделили постель. Уж эти аппетитные шарики совершенно бесподобных грудей, я не мог спутать ни с чьими ещё!

- Ой, ты проснулся! - Извиняясь и всё ещё с трудом отходя от только что испытанного оргазма, прошептала она. - Не смогла удержаться! Ты был так возбуждён во сне и так настойчиво тыкался в меня своим этим..., что я решила немного пошалить не спрашивая разрешения. И мне показалось, ты был совсем не против! - Уже игриво проворковала она. - Никогда бы не подумала, что это так меня заведёт. Извини, я кажется тебя немного укусила. Был такой оргазм, я думала меня разорвёт!

Облегчённо и счастливо обнял невесту. Это был всего лишь сон, дурацкий сон! Но до чего же реалистичный! Обнял и крепко прижал любимую, жарко целуя в губы и чувствуя, как снова завожусь...

Я совершенно упустил из вида, у нас же завтра должна была состояться свадьба! Время до неё пролетело каким то смутным калейдоскопом, помню только многочисленные поздравления, мелькание лиц, похлопывания по плечу и спиртное, принятое для храбрости и за компанию, приведшее меня в приподнятое и расслабленное состояние невыразимой лёгкости и некоторой, даже отстранённости от всего происходящего.

Невеста была умопомрачительно прекрасна в своём белоснежном наряде и смотрела на меня влюблённым взглядом из под прозрачной вуали наполняя сердце ответной любовью и трепетом.

Церемонию, к моему удивлению, проводили сразу два священника, лютеранский и православный. Моя невеста принадлежала к другой ветви христианства и специально для неё, был разработан соответствующий ритуал, что бы не проводить повторное венчание. Вся церемония проводилась в Соборе Всех Конфессий, выстроенном в Риге в знак единства в королевстве всех христианских течений.

Впрочем, меня мало волновали такие детали. Главным, был сам факт венчания, а не какие то там каноны и красоты нового храма эклектично совмещающего в себе представления разных конфессий на церковное убранство.

Священники что то там вещали себе, я заученно что то отвечал в ответ в положенных местах и церемония продолжалась. За спиной, слабо волновалось море приглашённых на церемонию гостей. На знаковое событие, в столицу Венедского королевства съехались все сливки аристократического общества. Что называется на людей посмотреть и себя показать.

- Таисия, согласна ли ты взять в законные мужья Александра? – Утробным, православным басом вопросил православный священник в нарядной рясе мою невесту.

- Да, согласна! – С готовностью, ответила Таис, глядя на меня блестящими глазами.

- Александр, согласен ли ты взять в законные жёны Таисию? – Торжественным голосом задал вопрос лютеранский пастор.

- Нет, не бывать этому! – Раздался внезапно за спиной истеричный женский вопль.

Мы с Таей удивлённо повернулись на крик и увидели молодую красивую девушку в нарядном платье с фанатично горящими глазами.

- Он мой и только мой! – Выкрикнула ненормальная, что стало видно по неадекватному поведению молодой особы.

Как то внезапно, у неё в руках оказался короткий обрез и как только она смогла его пронести сквозь охрану? На лице белокурой террористки проступило мстительное торжество и не дожидаясь пока охрана вырвет у неё из рук оружие, она разрядила его нажав на курок.

Словно в замедленной съёмке я наблюдал как из дула вылетел огненный сноп искр, а уже в следующую секунду рой дроби ударил мою невесту в живот отбрасывая навзнич. Безумную террористку уже крутила охрана, она кричала что то неразборчивое и истеричное, а у меня, словно вату в уши затолкало. Напало какое то дурацкое оцепенение и заторможенность. Я с ужасом наблюдал, как на белоснежном, подвенечном платье расплывается огромное кровавое пятно. Но при этом,