Их было всего двое, средних лет русские мужички, решившие создать здесь оплот. Два ружья, один карабин «Барс» с тремя патронами, охотничьи ножики на поясах…

– Какого черта?! Вы что на самой видухе встали-то, как на плацу? – делано удивился я после того, как аборигены изучили удостоверение.

– Дык мы ж хотели, чтоб не лезли же, – свиноватился старший.

– Ну, так и вгрызлись бы на съезде к поселку, среди деревьев, чтобы не было видно, а магистраль пусть открытая стоит!

Младший помялся, но возразил:

– Страшновато в лесу, брат, очкуем немного, не скрою. Тут-то повеселей будет.

И это есть великая правда.

Сейчас в тесноте и чащобе выжившим особо страшновато. А будет еще страшней. Что каркаю-то? Я тут же вспомнил наши локальные «чудилки» – скачет кто-то по крышам, прячется… Мы тоже очкуем, геноссе… И что теперь делать, слиться и спрятаться? Влезть в схрон и замолчать, не рассказывать никому, боясь заполучить трусливую масть? Раз уж действительно существует некий непонятный феномен – физический или психический, если накоплены какие-то наблюдения и уже пережевываются первые домыслы, то замалчивать их просто глупо. Имеются факты – вымышленное или реальное обитание рядом с нами каких-то мистических «чужих». Сам знаю, что в жизни бывает так, что правду говорить нельзя… Не тот случай. Сейчас необычное неизбежно будет пробуждать взрывной интерес, и обтирать станут раз за разом – муссировать, как говорят ученые и политики. Навыдумывают люди лишнего, потом не поднимешь.

Бывает и так, что разгадка приходит гораздо позже, когда раскрываются архивы спецслужб, либо же косвенные данные позволяют слегка прояснить вопрос. И то, что еще вчера считалось абсолютной наркотной обкуркой, вдруг приобретет реальный окрас, превращаясь в детали бытия. Лично я склонен относить такое дело к шалостям головного мозга, его реакциям на стресс, налетевшими мозговыми тучами.

– Мой младший говорит, что это гоблины, – попытался хохотнуть тот, что был за главного.

Хотел я поинтересоваться и про эльфов, для комплекта, но не стал.

– А в Хосту ездили?

– Староста туда катался, с братом, на своем «Дастере».

– Туннели целы?

Вопрос на все сто. Хостинские туннели могут быть неработоспособны либо забиты брошенной техникой, и тогда нам, если сразу не найдем круговой объезд, придется уходить правее, выезжать на новую дублирующую трассу.

А крюки не по плану, мне надо контролировать прибрежную полосу.

– Туннели чистые, но наши туда не сунулись.

– Что так? Темно?

Мужики помялись, потом тот, что помладше – старшему такая муть как бы не в уровень, – нехотя признал:

– Так страшно… Примерещилось им. Чертики какие-то с рогами.

– Так похмеляться надо.

Еще одна отметочка. Но лишнего интереса я им пока не показал. А может, зря? Может, он и не лишний вовсе?

– Знаете, у нас ребята тоже нечто подобное видели, – признался я. – Чертики это или нет, пока непонятно, цепляли краем глаза, никто толком не рассмотрел.

Они даже обрадовались.

– Так и я говорю – да хоть ты упохмелись! Рассмотрите! Василий, расскажи-ка ему, что ты лично видел, да подробней, раз человек не смеется.

– Насчет чертей, конечно, это я так, для хохмы… Мы поначалу тоже лишь движение замечали. А вот последние три дня уже серьезней, без балды. Короче, я одного видел четко.

– Прямо-таки четко? – прищурился я.

– Не, подождите, я же не сказал! Ну, не в том смысле, что вот прямо по деталям. Типа видел, потому что он сидел неподвижно…

– Один?

– Да не перебивай ты! – возмутился старший. – Че давишь?! Он и так потом сутки в себя приходил.

– Я и говорю! Мы с пацанами на склады фирмачей ходили, ну, вскрыли их, короче, когда все это началось. Набрали там разное, посидели, пивка попили. Ребята сидеть остались, пиваса много, а я домой пошел, мать болеет, надо было побыстрей. И вот, когда возвращался, проходил мимо сарая. Там Вазген – был у нас такой – угнанные тачки с корешами разбирал. Потом их менты хлопнули, месяца три назад, сарай фактически бесхозный. Иду я, значит, и вдруг вижу – на крыше кто-то сидит…

– Ночью дело было? – не выдержал я.

– А? Не, не ночью. Так, вечерело. Но стемнело уже хорошо. Да там заросли вокруг, склон лесистый, высокий, и днем-то плохо видно, если тучи… Короче. Смотрю и думаю: обезьяна откуда-то сбежала, хрена себе! Ну, из тех, что фотографы по пляжам таскают на развод отдыхающих. Вот только крупная какая-то, фиг ее просто так потаскаешь – люди бояться будут. Но не испугался, че обезьян бояться-то… Фонарь достал, посветил. А она как прыгнет!

– На тебя, что ли? – я поежился, представив картину.

– Если бы на меня, не стоял бы тут сейчас, помер бы со страху, – признался Василий.

Сейчас ему уже было несложно рассказывать, чувствуется, парень не раз заводил эту шарманку, соседи и знакомые его выпотрошили по полной программе.

– В сторону сиганул, там ангар низкий, вот на него и ушел… Выматерился на меня тоненько так, и ушел. Ну, а дальше я уже не видел, домой ломанул, даже упал пару раз. Такие дела.

– Так и спасибочки, Вася, расскажу своим, пусть пасут, – поблагодарил я. – А что еще рассмотрел? Как обезьяна, точно?

– Не-а. С первого взгляда попутал. Как человек, только уродливый такой, худой и скрюченный. И весь черный, это правда. Прыгает очень хорошо. Быстро и далеко.

– А рога-то были?

– Говорю же, для красоты добавил, – смутился он.

– Красиво, – признал я к его радости.

Глаза блеклые, губы сухие… Пивко, говоришь? Не сомневаюсь. Только вот не пыхнул ли ты там с друганами? Тем не менее, это данные, и мы их сложим в копилочку.

Говорили еще долго, постепенно отходя в сторону более реального, обоюдно узнавая расклады, последствия и скупые ныне новости.

По всей Кудепсте в живых осталось всего четырнадцать человек, основную массу свалило генкой, жители частью эвакуировались, и что там с ними стало дальше, оставшиеся не знают. МЧС здесь не появлялось вообще, армейцы практически тоже, в последнее время лишь один раз на Адлер прошла пара машин. В этом тихом месте поселковые обошлись без бандитов, а дальше жители никуда не суются, особенно к Кургородку, нарвались пару раз на одичавших собачек за «Бургасом».

Я коротко рассказал им про Адлер, его нынешнее состояние, показал наши резоны, предложил уходить на Поляну, если прижмет. Они обещали передать старосте, подумать коллективно, на обратном пути дадут ответ. Чтоб я лопнул, если не знаю, каким он будет! Эти люди уже отстоялись, обвыклись. Не бросят, и правильно, в моем понимании, сделают – будущее за такими маленькими автономными анклавами, сумевшими прицепиться на территории к остаткам цивилизации.