— А Сегенчук что, хотела быть любовницей Савицкого? — поинтересовалась Катя намеренно простодушно.

— Людка? Ой, она не в его вкусе совершенно. Он на стерв западает, вот Оксаночка покойная стерва еще та была…

— А что, Белько тоже стерва?

— Ну… Белько… Темная она лошадка, Белько… С виду такая девочка-ромашка… а что у нее внутри на самом деле, даже я понять иногда не могу. Мне кажется, она его взяла только тем, что из театра собралась уходить. Этого он никак допустить не мог. Он же вокруг нее сколько лет увивался, но так и не трахнул. Мужское самолюбие взыграло. Ну и, кроме того, она действительно просто создана для театра. У нее и сценический талант есть, и внешность, и голос… Мозгов вот только маловато, — подпустила ядовитую шпильку Богомолец.

— А почему? — поинтересовалась Катя.

— Да потому, что ей и ждать не надо было, пока Кулиш грибочками покормят… Но она же порядочная… дура. В очередь стояла, пока место освободится.

— Что, при живой любовнице она не могла с режиссером романы крутить, а при живой жене можно? — удивленно спросила Катя.

— Ой, я тебя умоляю… Простите, теперь мы, кажется, на «вы»? Не обидела? Ну ладно, как хочешь… Какая там жена! Лариса для Савицкого давно уже как декорация — с виду настоящая, а на деле фанера разрисованная… Она ему до лампочки, прятаться за ней только удобно — вроде как и женат. Теперь у нас Белько примой будет. — Богомолец с силой вдавила докуренную сигарету в пепельницу. — Потому как у Савицкого комплекс — любая прима непременно должна быть его любовницей. И наоборот — любовница должна быть примой. А зачем ему абы кто? Теперь он для Анечки во всех спектаклях место найдет. Ну, будем справедливы, этот комплекс не только у него. Это у многих режиссеров. Эффект Пигмалиона[37]. А я, например, примой через его постель быть не хочу.

— Вам Савицкий не нравится?

— А вам нравится?

— Я его совсем не знаю, — пожала плечами Катя.

— А его лучше и не знать, — скривилась Богомолец. — Это такое… ничтожество! Я не о режиссере говорю, а о человеке. Что он с Ларисой Федоровной сделал! Это из-за него она теперь такая… неживая! Он же ей всю жизнь сломал! Да и Кулиш тоже… И из-за этого ничтожества убивают!

— Давайте оставим Савицкого в покое и поговорим о вас, — предложила Катя.

— Ну давайте, раз вы меня сюда вызвали.

— Зачем все-таки вы столкнули Сегенчук и Белько? Я не верю вашим объяснениям насчет того, что вы хотели помочь Людмиле. Так не помогают. Вы хотели убрать с дороги Аню Белько? Это более правдоподобное объяснение, не так ли?

— Да Белько сама уйдет! Она же замуж выходит, сама нам говорила.

— Наверное, вы забыли, как только что говорили о том, что теперь Белько будет у вас примой? — напомнила певице Катя.

— Ну, это еще бабушка надвое сказала. Я говорю только о том, что сама слышала. Белько собралась замуж и заявила, что бросает театр. Это и без меня все знают. А что теперь будет — кто их разберет?

— Наверное, Белько замуж уже передумала выходить? — предположила Катя.

— Почему? — удивилась Женя Богомолец.

— Ну, после того, как она и Савицкий…

— Всего-то? — пожала плечами певица. — Видите ли, у нас в театре нравы не то чтобы совсем вольные, скорее, как везде… Но не выходить замуж только потому, что с кем-то там перепихнулась! Средневековье какое-то. Она ведь его не любит, это ж видно!

— Прямо-таки видно? — усомнилась Катя.

— Конечно, видно. Если Кулиш ему проходу не давала, а Лариса Федоровна так бесилась, что чуть действительно Кулиш не отравила, то тут… Нет, это несерьезно. Это она из-за роли, я знаю, — сделала вывод Богомолец.

— А почему тогда у Столяровой нервный срыв?

— Да нет у нее никакого нервного срыва! Ну… это я придумала. Для драматического эффекта, так сказать. Хотела посмотреть, кто за Ларису, а кто на сторону Белько переметнулся.

— Женя, зачем все-таки вы распускаете в театре разные неприглядные слухи? — устало спросила Катя, которая просто не могла понять, какая сила движет этой симпатичной и талантливой девушкой и заставляет ее делать если не глупости, то вещи не слишком красивые и умные. Или Богомолец интриганка по природе своей?

— А что до вас дошло? — заинтересованно спросила певица.

— Много чего. О том, что два солиста балета стрелялись из-за третьего. О том, что Елена Николаевна и ее подруга лесбиянки. Ну и о том, что у Ларисы Федоровны нервный срыв. Пока хватит?

— Всего-то? Ну, это не очень интересно. Потому что все это почти правда. Ну, не стрелялись, допустим. Просто подрались. Некрасиво, правда? Красивее было бы, если бы стрелялись. «Те-е-пе-ерь сходи-итесь!» — снова пропела она. — Это…

— «Евгений Онегин», — быстро сказала Катя. — Я знаю.

— Точно. И какой мог бы быть сюжет! Дуэль из-за третьего! Красиво! А эти два дурака просто погрызлись и наставили друг другу синяков. И не очень-то умеючи. Просто уроды! А насчет этих старых грымз… Ну, думаю, тут я недалеко ушла от истины. С чего бы это две бабы стали жить вместе всю жизнь? Даже родственники рядом не уживаются. А тут чужие люди. Подруги они, как же! И потом, вы же ничего не знаете. Елена Николаевна, к которой этот ваш… — Богомолец пощелкала пальцами, — ну, Бухин, кажется, — наушничать бегает, та еще штучка! Она имеет влияние на Савицкого и очень часто манипулирует им в свою пользу. Правда! Кроме того, у нее и среди певцов есть любимчики. Она их продвигает. Она ведь и на гастролях всем заправляет. Кого куда поселить и с кем. И нарочно пакостит — хоть и по мелочи, но все-таки неприятно! В прошлом году, например, она меня в гостинице под лестницей поселила! Каково? Когда в эту душную конуру можно было осветителей каких-нибудь засунуть. А Аньку Белько, между прочим, — в полулюкс! А мне обидно…

— Обидно, что она вас не продвигает? Или что под лестницей поселила? Кстати, мне кажется, вы не просто так оказались в коридоре, когда Сегенчук резала костюмы Белько. Вы ведь предложили ей свою помощь и остались караулить, так? Вы явились в театр вдвоем в одиннадцать, а должны были прийти только в три. Тогда почему вы не предупредили подругу о том, что подошла Белько?

Женя Богомолец посмотрела на свою потушенную в пепельнице сигарету, потом достала из пачки еще одну, неторопливо щелкнула зажигалкой, так же неторопливо затянулась и выпустила в потолок струю дыма. Очевидно, она собиралась с мыслями.

— Или вы просто растерялись и потому бросили Сегенчук одну? Но я думаю, Женя, вы не из тех, кто теряется. Скорее всего, вы стояли, наблюдали и получали удовольствие. Ведь зрелище получилось как нельзя лучше! А потом, когда на крики сбежались остальные, вы тоже сделали вид, будто только что примчались.