Случай, изложенный выше вкратце, ясно показывает нам, откуда пошло изучение астрономии и математики при халифах-Аббасидах. Но хотя первый толчок они получили из Индии, дальнейшее развитие арабской науки было полностью основано на греческой и александрийской мысли. Через придворных врачей процветающей медицинской школы, которую держали христиане-несториане из Хузистана, изучение греческой философии и науки впервые стало распространяться среди подданных халифата; и труды Аристотеля, Архимеда, Евклида, Аполлония, Птолемея и других математиков постепенно переводились на арабский язык. Новые переводы Птолемея время от времени появлялись в разных царствах, на которые вскоре распался обширный халифат[222], и таким образом глубокие познания в астрономии Птолемея стали обычными на землях от Инда до Эбро. Несколько факторов способствовали тому, что мусульмане обратили особое внимание на астрономию, например необходимость определять сторону, к которой должны поворачиваться правоверные во время молитвы, а также важность движения Луны для мусульманского календаря, и то уважение, которым по всему Востоку пользовалась предсказательная астрология. Халиф аль-Мамун, сын Харуна ар-Рашида (813—833), был первым великим покровителем науки, хотя халифы-Омейяды еще задолго до того построили обсерватории близ Дамаска и еще до правления Аль-Мамуна еврей Машаллах (который умер около 815 г.) приобрел себе славу в качестве звездочета и астролога. Однако дамасскую обсерваторию совершенно затмила багдадская, возведенная в 829 году, где непрерывно велись наблюдения и составлялись таблицы движения планет, а также была сделана важная попытка определить размер Земли. Среди астрономов Аль-Мамуна и его наследников одним из величайших был Ахмад бен Мухаммад аль-Фергани (впоследствии известный на Западе под именем Альфраганус), чьи «Элементы астрономии» были переведены на латинский в XII веке и внесли большой вклад в возрождение науки в Европе[223]. Сабит ибн Курра (826—901) был чрезвычайно плодовитым писателем и переводчиком, но в истории астрономии больше всего известен тем, что поддерживал ошибочную гипотезу о колебательном движении равноденствий. Его младший современник Мухаммад аль-Баттани (умер в 929 г.) был самым прославленным среди всех арабских астрономов и стал известен на Западе в XII веке (под именем Альбатегний) по переводу введения к его таблицам[224]. Уже в его время халифы начали терять авторитет и вскоре утратили всякую светскую власть. Однако сокращение их поддержки никак не повлияло на изучение астрономии, так как персидский род Бундов, которые в 946 году приобрели пост амира аль-умара (соответствующий франкскому майордому), взял на себя роль покровителей науки, которую столь долго и с честью осуществляли халифы-Абба-сиды. В 988 году Шараф аль-Даула построил новую обсерваторию в саду своего дворца, и среди работавших там астрономов был Абуль-Вафа Мухаммад аль-Бузджани (959—998), который написал «Альмагест», чтобы сделать содержание птолемеевского труда доступным и для менее образованных людей. В XIX веке эта книга вызвала продолжительную полемику, который мы далее рассмотрим несколько подробнее.

В XI и XII веках мы не находим видных астрономов в мусульманской Азии. Однако между тем западные исламские страны уже готовились к тому, чтобы тоже внести свой вклад в поддержание математических наук. В фатимидском Египте Али ибн Абу Саид Абдеррахман ибн Ахмед ибн Юнус, обычно называемый ибн Юнус (умер в 1009 г.), прославился и как астроном, и как поэт. Щедро оборудованная каирская обсерватория позволила ему проверить планетные теории, когда-то разработанные в соседней Александрии, и в знак признательности тогдашнему правителю Аль-Хакиму он назвал свою работу «Зидж аль-Хакими» – «Таблицы аль-Хакима». Чтобы найти следующего астронома, нам нужно отправиться дальше на запад, где мы встречаем его в лице Абу Исхака Ибрахима аз-Заркали (в Европе впоследствии названного Арзахель). Он был родом из Кордовы, жил около 1029—1087 годов и работал над планетными таблицами, получившими название Толедских. В следующем столетии мы находим двух знаменитых севильских астрономов: это Джабир ибн Афлах, известный на Западе под именем Гебер (умер в 1145 г., его часто путают с великим алхимиком Джабиром ибн Хайяном VIII века[225]), и Нур ад-Дин аль-Битруджи (Альпетрагий). Оба они выступали против планетных теорий Птолемея, хотя сами не произвели ничего лучшего. Расцвет испанской астрономии продолжался какое-то время, хотя власть арабов на полуострове быстро слабела, и в XIII веке Испании удалось произвести на свет выдающегося человека, которого, хотя он и был христианским королем, следует упомянуть в обзоре арабской астрономии, поскольку всем, что он знал о науке, он был обязан примеру и учению мусульман и евреев. Король Кастилии Альфонсо X, прозванный Эль-Сабио (Мудрый, 1252—1284), последовал примеру халифов и призвал астрономов к своему двору, где они участвовали в подготовке знаменитых Альфонсовых таблиц.

После Альфонсо в Испании прекратилось изучение астрономии, но не раньше того, как оно возродилось на Востоке. В 1258 году багдадский халифат, еще существующий, но уже лишь как тень былого, был сметен монгольским завоевателем ханом Хулагу, внуком Чингисхана; но уже в следующем году этот великий воитель прислушался к совету своего нового визиря Насир ад-Дина ат-Туси (родился в Тусе, Хорасан, в 1201 г., умер в 1274 г.) и основал большую, великолепную обсерваторию в Мераге, в Северо-Западной Персии. В этой обсерватории, оснащенной множеством инструментов, частично новой конструкции, Насир ад-Дин и его помощники усердно наблюдали за планетами и после двенадцати лет труда произвели «Ильханские таблицы». Среди астрономов Мераге, по-видимому, был Абуль-Фарадж ибн Харун по прозвищу Бар-Эбрей, то есть «сын еврея». Он родился в 1226 году, был христианином, а с 1264 года до смерти в 1286 году – мафрианом, то есть главой восточных якобитов. Он оставил известную летопись[226] и астрономические труды, написанные по-сирийски, а также другие сочинения. Обсерватория в Мераге просуществовала недолго, и азиатской астрономии пришлось прождать полтора века, прежде чем внук другого ужасного завоевателя не воздвиг новую обсерваторию. Улугбек, внук Тамерлана, свез ученых людей в Самарканд и около 1420 года построил там обсерваторию, где были подготовлены новые планетные таблицы и новый звездный каталог впервые со времени Птолемея. Улугбек умер в 1449 году, он был последним великим защитником астрономии на Востоке; но в то самое время, когда в странах востока звезда Урании клонилась к закату, Европа снова увидела ее восход.

В этом кратком обзоре арабских астрономов мы упоминали только о тех, на чьи труды будем ссылаться на следующих страницах, и опустили несколько имен, чьи прославленные владельцы посвятили себя другим областям астрономии. Хотя Европа находится в долгу у арабов за сохранение живого пламени науки в течение многих веков и за наблюдения, которые до сих пор отчасти не потеряли ценности, мы не можем отрицать, что они оставили астрономию в основном в том же виде, в каком и нашли. Арабы заново определили несколько важных констант, но не внесли никаких улучшений в планетные теории. Поэтому будет достаточно перечислить, что пытались усовершенствовать и каких взглядов придерживались арабские астрономы, без соблюдения строго хронологического порядка, хотя здесь нам придется иметь дело с периодом около шестисот лет и представителями очень разных народов, которые имели друг с другом мало общего, помимо религии и языка, на котором они писали.