– Да, в безопасности. Кто, по-твоему, следил за тобой, когда ты кралась к своей пещере? Я знаю, что там была не только лиса, которую ты встретила. – Он фыркнул. – Я слышал, как ты разговаривала с мужчиной, и не хотел, чтобы он тобой воспользовался.

Новая волна ужаса ошеломила ее. Неужели Кин понял, что там был Тристан? Горло Бранвен сжалось.

– Зачем защищать меня, сэр Кин, если ты считаешь меня недостойной?

– Потому что я хотел быть тем любовником, которого ты пригласила в свою пещеру, – сказал он печально.

Неописуемое облегчение охватило Бранвен: Кин только догадывался, что она делала в пещере, он ничего не знал о Тристане. Она защитила бы его своей жизнью и своей честью. Бранвен уже сдержала эту клятву, когда вложила кладивос в руку кернывмана, чтобы сражаться с ее соплеменниками.

Взгляд Кина сверлил ее глаза. Из-за соседней двери послышался какой-то шум. После нескольких секунд напряжения воин сказал:

– Может быть, догмы не имеют для тебя значения. Это так, леди Бранвен? Я просто недостаточно высокороден для тебя?

– Любовь не заботит благородное рождение – только благородное сердце, – ответила она, и голос ее стал более глубоким, более властным. – Вот почему я никогда не буду с тобой. А теперь отпусти меня.

Он выглядел таким ошеломленным, словно она ударила его по носу. Кин немного отодвинулся, и Бранвен подумала, что он приходит в себя. А потом он молниеносно накрыл ее губы своим ртом, яростно раздвигая их языком.

В доли секунды Бранвен познала истинный вкус страдания. Жизнь разрушила сердце Кина, сделала его жестким и неуступчивым, но она не знала, что это также исказило его душу. Она била в его грудь руками, а он шарил по ее лифу. Яд пробежал по ее венам. Пальцы Кина нащупали любовное письмо Эсси и вырвали его из складок ее платья.

– Нет! – крикнула она. Мысленно Бранвен увидела мир в огне.

Она попыталась вырвать свиток, но Кин отвел его в сторону, а потом сломал печать.

– Это, должно быть, от одного из твоих любовников, – сказал он насмешливо. Шуршание письма рикошетом отзывалось в ее ушах – Кин разворачивал послание.

– Мой дорогой Диармайд, – начал он читать вслух. – Завтра я буду брошена на произвол судьбы, покинута. Без тебя жизнь мне не в радость.

Всполох от окна, высоко на башне. Черный дрозд уставился на Бранвен своими круглыми глазами. Она попыталась еще раз выхватить письмо у Кина, но не сумела.

– Этот мир, Ивериу, – для меня ничто по сравнению с тобой. Я готова оставить его, если не смогу получить тебя.

Неверие пронизывало лицо Кина, в его голосе слышалась злоба. Он начал дрожать.

– Приди за мной, моя любовь, – продолжал он. – Спаси меня. Я пойду за тобой, куда угодно. Я оцениваю свою корону меньше, чем весит ее золото. Давай последуем за нашими сердцами, а не за планами других. – Душераздирающая пауза. – Твоя преданная возлюбленная, Эсильта.

Бранвен до крови прикусила щеку изнутри. Это было намного хуже, чем она думала. Она представляла Эсси маленькой девочкой рядом с водопадом, только на этот раз на уступе рядом с ней была вся Ивериу.

Кин опустил руку, смял свиток в кулаке, тяжело вздохнул. Хвала Древним, что она не отдала это письмо.

При мысли о том, как ее кузина хотела исправиться перед праздником, в Бранвен вспыхнул гнев. Эсси не освобождала кузину, не оставляла за ней выбора – она собиралась бежать и покинуть ее. Полсекунды Бранвен думала отказаться от создания Кубка Любви. Но нет, она не могла. На нее рассчитывали королева Эсильта и страна. В первую очередь она была целителем.

Когда Кин снова поднял глаза на Бранвен, в них не было света.

– Моя принцесса – шлюха, но и ты, леди Бранвен, не кто иная, как продажная девка.

Хрясь! Рука Бранвен врезалась в щеку Кина, как удар молнии. Девушка тут же получила ответный удар, от которого заныли зубы. Ярость сменилась страхом. Кин потер красную метку, которую оставила ее ладонь, и презрительно усмехнулся.

Полностью овладев собой, он сказал:

– Я провел всю свою жизнь на королевской службе. И ради чего? Примириться с моими врагами? – Он сжал челюсти. – Нет, духи моей семьи не успокоятся, пока у них не будет тысячи голов Кернывака.

Бранвен предпочла бы, чтобы Кином по-прежнему владел гнев. Его самообладание еще больше напугало ее.

– Я покажу это письмо твоему дорогому, сладкому принцу Керныва, и тогда у него не останется выбора, кроме как рассказать дяде, что иверикская принцесса осквернена.

– Эсси думает о тебе, как о брате, Кин. Можешь ли ты уличить ее в подобном?

Он нахмурился, прежде чем его губы превратились в зловещую улыбку.

– Ты не можешь выбирать себе друзей, только врагов, – а я выбрал своих.

Бранвен охватила паника. Мир мог быть потерян из-за нескольких чернильных строчек: перо принцессы оказалось сильнее любого меча. Черный дрозд пронзил завесу звезд жалобным криком.

– Я не могу позволить тебе сделать это, – сказала она.

Он засмеялся:

– У тебя нет выбора.

Кин был куда более изуродован болью и войной, чем она думала. Бранвен считала себя сломленной смертью своих родителей. Теперь она поняла, что любовь тети и кузины излечили ее. Но было много сломленных воинов, таких как Кин, – которые хотели только воевать.

«Правый бой».

Бранвен подняла голову к окну. Что сказал черный дрозд? Он звучал так похоже на голос ее матери.

– У меня есть выбор, – ответила гвардейцу Бранвен.

С неведомой ей самой силой она выхватила кладивос, висящий на поясе Кина, и приставила лезвие к горлу владельца.

– Ты этого не сделаешь, – продолжал издеваться он.

– Отдай мне письмо.

Лицо, которое Бранвен когда-то находила приятным, сделалось отвратительной маской.

– Я тебе не верю, – произнес Кин.

– Ты не представляешь, на что я готова ради мира.

Ее слова заставили его остановиться. Он странно посмотрел на нее, как будто увидел еще кого-то. Жилка несколько раз дернулась над его бровью, и он протянул ей письмо Эсси.

Но когда Бранвен пыталась взять его, Кин оттолкнул ее, вырвал меч из ее рук и ударил подбородком в ключицу. Нет, это не могло закончиться так. Теперь она не могла потерпеть неудачу.

«Мать, отец, помогите мне. Заклинаю Древними, помогите!»

Свет ярче, чем день, ярче вспышек Белотнии, разлился в замкнутом пространстве. Кин в ужасе уставился на Бранвен. Пламя прорастало из ее ладони, прямо по линии сердца.

Ярость поглотила ее, и она это видела, когда прижимала ладонь к сердцу Кина.

Он затрясся, как человек, пораженный молнией. Пар окружил их. Прекрасный мерцающий туман.