– Но когда я говорю «Гоп», это значит – «прыгай».

– В смысле?

– Убей Дуффа.

Макбет сглотнул.

– Дуфф мой друг. И ты это знаешь.

– Ну и что? Банко был твоим отцом, и тебя это не остановило. Дуффа нужно убить, Макбет. К тому же я нашел тебе друга получше. Это пауэр.

– Мне не нужны новые друзья.

– А вот тут ты не прав. Зелье делает тебя непредсказуемым и раздражительным. И еще галлюцинации – они же у тебя были?

– Может, и так. Может, все, что я сейчас вижу, как раз галлюцинация. А что такое пауэр?

– Новое и в то же время древнее снадобье. Зелье – это пауэр для бедняков. А пауэр в семь раз сильнее и наполовину менее опасный. Он притупляет и придает сил. Как раз то, что тебе сейчас нужно.

– Я предпочитаю зелье.

– А я полагал, ты предпочитаешь сохранить за собой кресло комиссара полиции.

– Этот новый наркотик – на него сильно подсаживаются?

– Я же сказал, что он старый. И пауэр заменит все то, на что ты уже подсел. Так что скажешь? Дуфф в обмен на пауэр?

Макбет увидел, как голова Ленокса опустилась на грудь. Услышал, как Стрега что-то прошептала. Китаянка отошла от Ленокса и вернулась к котлу.

– Дай мне его.

– Что, прости?

Макбет прокашлялся:

– Я говорю – дай мне его.

– Отдай ему пакетики, – приказал Геката.

За спиной опять зацокала палка, а когда цоканье стихло, на Макбета надели очки и мир погрузился во тьму.

– Красивая, верно? – Ленокс провел рукой по черному блестящему корпусу.

– Нет, – не согласился Дуфф. – Берта какая угодно, но не красивая.

Ленокс расхохотался и посмотрел на почерневшую от копоти ладонь.

– Все называют ее Бертой, но ее полное имя Берта Бирнам. Ее назвали так в честь поварихи, которая проработала здесь все время, пока строили железную дорогу до Капитоля.

– А ты откуда знаешь?

– Потому что мой дед тоже строил эту дорогу. Отсюда до Капитоля.

– Значит, твой дед махал молотом и укладывал шпалы?

– Разумеется, нет, он строительство железной дороги.

– Это звучит правдоподобнее. – Дуфф взглянул на огни «Инвернесса», гостеприимно сверкающие в вечерних сумерках.

– Ага, вообще-то мы, Ленокс, – банкиры. Я в этом смысле паршивая овца в семье. А твои предки, Дуфф?

– У меня все стандартно.

– Полицейские?

– Да, все, о ком что-либо известно.

– Я тут знаю нескольких Дуффов, но полицейских среди них нет.

– Когда я переехал сюда, взял фамилию деда по материнской линии.

– А он…

– Давно умер. Я воспитывался в детском доме. А потом поступил в Полицейскую академию.

– А если ты не местный, то почему не поступил в Полицескую академию в Капитоле? Там она лучше, впрочем, вода и воздух там тоже чище.

– Самая крупная рыба плавала здесь. Рыцари севера. Геката…

– Ясно. Ты ведь метил в начальники Оргпреста, да?

– Можно и так сказать.

– Ну, эта должность пока не занята. А когда мы арестуем Макбета и предъявим ему обвинение в убийстве Дункана, то вообще сможешь выбрать любой отдел, какой больше понравится. Нас с тобой, Дуфф, на руках будут носить и считать спасителями города.

– Думаешь? По-твоему, им не наплевать? – Дуфф кивнул в сторону площади, по которой спешили горожане, словно стремясь побыстрее исчезнуть из виду, спрятаться в тень, в укрытие.

– Я тебя понимаю, но среднестатистического жителя легко недооценить.

– Ленокс, к проблеме можно относиться по-разному. Можно решить ее, а можно не обращать на нее внимания. Кеннет научил горожан второму способу. Закрывать глаза на взяточничество и перекладывать ответственность на других. Посмотри на них. Они бегут, словно тараканы, когда включаешь свет.

– Отвратительный город и отвратительный народ, но ты, несмотря ни на что, рискуешь ради него всем?

В ответ Дуфф с досадой покачал головой:

– Господи, Ленокс, с чего ты вообще решил, что я делаю это ради? Город! Это всего лишь название, которое нужно, когда выбирают городского главу или комиссара полиции. Расскажи лучше, какие у тебя новости.

– Я поговорил с одним судьей из Капитоля…

– Мы же решили, что не станем ни с кем это обсуждать!

– Дуфф, уймись, я не посвещал его в курс дела, сказал только, что речь идет о коррупции на самом высоком уровне. Судье можно доверять – и это главное. Он не отсюда, поэтому ни Макбет, ни Свенон, ни Геката не имеют над ним власти. Будучи судьей Федерального суда, он может подключить федеральную полицию, то есть мы пойдем в обход Главного управления, а приговор будет вынесен в Капитоле, где у Макбета нет связей. Этот судья все равно через три дня приедет сюда по делам и найдет возможность встретиться с нами.

– Как его зовут?

– Джонс.

Ленокс заметил, что Дуфф пристально разглядывает его.

– Ларс Джонс, – добавил Ленокс. – С тобой все в порядке?

– У тебя зрачки, как у торчка.

Ленокс облизнул губы и рассмеялся.

– Когда ты наполовину альбинос, с тобой чего только не бывает. Свехчувствительные глаза. По этой причине в моей семье все предпочитают сидеть по кабинетам.

Дуфф поежился и вновь взглянул в сторону «Инвернесса».

– Значит, через три дня. И что мы будем делать все это время?

Ленокс пожал плечами:

– Будем сидеть тише воды ниже травы. Как мышь под метлой. Есть еще какое-то выражение, но я его позабыл…

– Я с ужасом думаю, как буду смотреть Макбету в глаза, когда увижу его.

– Это еще почему?

– Притворяюсь я скверно.

– Ты что, никогда никого не обманывал?

– Пытался, но меня раскусили.

Ленокс искоса посмотрел на Дуффа:

– Вон оно что… Дела семейные?

Дуфф пожал плечами:

– Даже мой сын, которому через пару дней исполнится девять, догадывается, когда папа начинает рассказывать небылицы. А Макбет знает меня лучше всех остальных.

– А странно, – сказал Ленокс, – вы такие разные и все равно так близко дружили.

– Ладно, мне пора. – Дуфф посмотрел на запад: – Если поеду сейчас, то как раз застану закат в Файфе.

Ленокс смотрел Дуффу вслед и думал, что природа неплохо устроена: за дождевыми тучами не видно, какая погода их ждет, поэтому каждый может надеяться, что скоро тучи разойдутся.