– Да типун тебе на язык! Тьфу, тьфу, тьфу! Чтоб мне никогда в милицию не обращаться!

И она убежала. Игорь еще какое-то время посидел в пивной и пошел домой, еще разок посмотреть видеозапись.

…Вот Павлов и Алла Ивановна входят в хранилище. Вот он садится на корточки возле ячейки, открывает ее. Раздается характерный сигнал. Она какое-то время колеблется, потом нажимает на тревожную кнопку. Павлов невольно вздрагивает, но продолжает перекладывать деньги в сумку. Застегивает молнию, поднимается. Все.

…Они покидают хранилище через пролом в стене. В сумке в Павлова пятьсот двенадцать тысяч долларов, Игорь в это уверен. Но доказательств нет.

…День закончился.

…Спасательный круг, телефонный звонок был брошен Скворцову, когда он уже совсем отчаялся. Позвонил приятель – следователь, и словно бы нехотя сказал:

– Попов просится к тебе на допрос.

– Алик?

– Да. Александр Попов. Говорит, что у него важное сообщение. Именно для тебя.

– Здорово! – обрадовался Игорь.

– Рано радуешься. Я с ним торговаться не собираюсь.

– В смысле?

– Он хочет плату за информацию. Чтобы ему срок скостили. Я не могу ему этого обещать.

– Но это же важно!

– А упрятать террориста за решетку разве не важно?

– Но ты ж понимаешь, что Алик – жертва! Какой он к черту террорист? Они банк грабить пришли, а заложников взял его дядя, у которого крышу снесло. Сажай этого, как его… Рафика! На полную катушку!

– Это не я делаю, а суд, – буркнул следователь. – Ладно, приезжай.

– Куда? В СИЗо?

– Да. Разумеется, допрашивать ты его будешь в моем присутствии. И чтоб никакой самодеятельности!

– Понял.

…Вид у Алика по-прежнему нездоровый. Лицо пепельное, губы сухие, взгляд затравленный.

– Помогите мне, – просит он Скворцова.

– Чем я могу тебе помочь?

– Пусть меня переведут в больницу. Я в камере больше не могу. Плохо мне.

– Но не я это решаю.

– А кто? – Алик смотрит на своего следователя.

– У тебя и в самом деле важная информация? – спрашивает Игорь.

– Я понял, почему принтер не печатал, когда ячейку открыли. Я вам все расскажу. Только я хочу в больницу. Плохо мне.

– Я же говорил, что парню надо врача! – зло говорит Скворцов.

– Больница не резиновая, – артачится коллега. – Если каждого, у кого в боку кольнуло, мы будем туда класть… Ладно. Я попробую.

– Был бы у меня адвокат… – морщится Алик. – У кого деньги есть, и адвокаты есть. Их и под залог выпускают. До суда. И в больницу для них лечь не проблема. А у кого денег нет? Как у меня? Нам что ж, гнить заживо? А потом спрашиваете: почему мы банки идем грабить!

– Хватит философствовать, Попов, – обрывает его следователь. – Ты будешь давать показания?

– Буду! Пишите… Короче так. Ремонт там у них, конечно, знатный. И видеокамер везде понапихано. Да только компьютеры стоят старые.

– Как так: старые? – Скворцов удивлен. – На вид, так новехонькие.

– Мониторы, корпуса, все новое, это да. Кто лох, так и не догадается. Я о железе говорю. Понимаете, есть такие материнские платы, которые давно уже сняты с производства.

– Материнские… что?

– Ну, motherbord. Понимаете? Начинка системного блока. Как вам это объяснить? Главная плата в компьютере. Так вот: железо у них старое. Я смотрел.

– Компьютер что ли вскрывал? – спрашивает коллега-следователь.

– Зачем? – морщится Алик. – Все можно увидеть на мониторе. Какая «мать», какой процессор, какой винт. Винчестер, то есть. Ну что вы на меня уставились? Блин, с кем я говорю! Я думаю, им эту технику просто-напросто впарили. Кто-то выиграл тендер на поставку оргтехники в банк, понятно, взял откат, ну и спихнули всякое говно.

– Попов, не выражаться!

– Я говорю, как есть. Компьютеры у них глючат, потому что железо старое.

– И что это нам дает? – спросил Игорь.

– А то. Вы спрашиваете, можно ли отключить принтер из хранилища? Нельзя. Но у этих материнских плат есть одна особенность. Если напряжение в сети скачет, срабатывает система защиты. То есть, компьютер начинает перезагружаться. И даже UPS не помогает. Блин! Блок бесперебойного питания!

– Стоп! – закричал Игорь. – Ты хочешь сказать, что если включить сигнализацию…

– Да. Возникнет перепад напряжения в сети. А если они еще пару чайников врубили и электроплитку…

– Дело было перед обедом, – вспомнил Скворцов.

– Понятно. Напряжение резко упало, слишком много электроприборов были включены в сеть одновременно. И сервер начал перезагружаться. Среагировал на минимум, как на сигнал «выключить».

– И в этот момент принтер, естественно, не печатал.

– Естественно.

– Сколько это продолжалось?

– Ну, минуты три. Не больше.

– Три минуты. Достаточно для того, чтобы открыть ячейку и взять из нее пакет. О’кей. Я все понял, Алик. Молодец!

– Я вам помог?

– Еще бы! Значит, для того, чтобы принтер не печатал, ей достаточно было включить сигнализацию. И именно перед обедом, когда сотрудники подогревают еду, принесенную из дома, заваривают чай. Я заметил: по близости нет кафе или какой-нибудь столовой. Значит, они обедают на рабочем месте. Ай да Алла Ивановна! Вот это мозги! Но откуда она узнала?

– Может, и раньше так бывало? – предположил Алик. – Кто-то случайно нажал на тревожную кнопку, она в этот момент была в кабинете, где стоит сервер, ну и…

– Ай, голова! – восхитился Скворцов. – Умница!

– Спасибо, – пересохшими губами еле выговорил Алик.

– Это все, что вы хотели узнать, Игорь Петрович? – официально спросил коллега.

– Да. Остается провести следственный эксперимент и…

– Допрос закончен. Я к тебе зайду на днях, – сказал следователь Попову и поднялся. – Вернемся к нашим делам.

– Насчет больницы… – попросил тот.

– Я попробую.

Когда они вышли на улицу, Игорь напомнил:

– Не забудь. Ты обещал помочь парню.

– Помогу, чем могу. Ты куда сейчас? Говорят, ты в отпуске.

– Говорят, – пожал плечами Скворцов.

– Сколько лет тебя знаю… Характер у тебя ершистый, но чтобы взятки брать… Я так и сказал: только не Игорек Скворцов.

– Спасибо.

– Не за что.

Они пожали друг другу руки.

…Вечером Игорь завез управляющему диск с видеозаписью из банка.