Недоумение Морриса передавалось через микрофон:

– Принял.

Бедный Шерман облажался и до сих пор не подозревал об этом. Его первый настоящий боевой вылет в качестве командира. До свидания, майорские лычки.

Пролетев пять миль вглубь джунглей с пометкой «Камбоджа» на карте, вертолет Шермана задергался. Он взял левее, затем правее, и только потом повернул. Он даже не стал командовать, а просто развернулся.

– М-да, в этих гребаных джунглях потеряется только полный кретин, – сказал Нэйт.

Канал связи молчал до тех пор, пока наш экспедиционный строй не вернулся в нужное место. С того дня бедному Шерману стали доверять только такие увлекательные и престижные задачи, как командование раскопками ротного колодца.

Когда мы пересекли границу, канал связи ожил. Шерман вызвал Коннорса и сообщил, что наш отряд должен остаться на земле в качестве резервных сил после посадки. Затем он приказал всем нам вытянуться в колонну.

Вертолеты выстроили в один ряд для посадки в Плей Дьеренг. Когда первые машины начали выравниваться над землей, их полностью поглотили клубы красной пыли. Спецназовцы сгребли посадочную полосу бульдозерами, и засуха превратила насыпь в пыль.

– Не парите. Садитесь сразу на землю, – командовал Шерман.

Мы даже не могли разглядеть вертолеты, которые успели сесть в красных облаках.

Я летел за Коннорсом. Когда он подлетел к земле на пятьдесят футов, пыль от впереди идущей машины полностью закрыла обзор. Он скомандовал сделать второй круг. Он снова поднялся вверх и взял правее. Я последовал за ним. Третий и четвертый вертолеты нашего отряда двинулись вперед и приземлились. Сделав круг, мы с Коннорсом оказались в самом хвосте. Пока мы выравнивались для второй попытки, я отдалился от Коннорса подальше, чтобы не попасть под клубы пыли. За десять футов от земли Коннорс испарился. Пришла моя очередь, последний вертолет в колонне.

Корни и голые кусты в изобилии торчали на дальнем конце полосы. Когда я выравнивался, струя от несущего винта взбаламутила пыль, и все вокруг исчезло. Я почувствовал удар. По звуку было похоже, будто мы задели брюхом какой-то пенек, что случалось достаточно часто во время высадок, поэтому я решил двинуться на несколько футов вперед. Куда тут вперед? А куда вверх? Оставались считаные секунды на принятие решения. Компас показывал, что мы поворачиваем направо. Я вдавил левую педаль, чтобы остановить вращение. Не сработало.

Хвостовой винт отказал. В таких случаях требовалось быстро отключить мощность, чтобы прекратить механическое вращение несущего винта и перейти в парящую авторотацию. Мы отрабатывали эти действия в летном училище сотни раз.

Я попытался дернуть рычаг управления двигателем, чтобы остановить вращение, но он был заблокирован. Нэйт, который летел командиром экипажа, заблокировал рычаг на время полета. Мне было не дотянуться до него со своего кресла. Времени обсудить проблему с Нэйтом тоже не было. Вертолет раскручивался вокруг своей оси и рисковал устроить крупную аварию. Поэтому я решил посадить машину, не дожидаясь слишком быстрой раскрутки. Машина ударилась о землю и прыгнула на полозья, наклонилась в левую сторону, угрожающе зависла в воздухе и хлопнулась обратно.

Мы выскочили задолго до того, как пыль полностью улеглась. Казалось, все не так плохо: машина криво стояла на полозьях, хвостовой редуктор болтался на пучке тросов, сам хвостовой винт был изогнут и покорежен.

Коннорс подошел с искренней обеспокоенностью:

– Что случилось?

– Судя по всему, я что-то задел хвостовым винтом.

Мы с Нэйтом, Коннорсом, Банджо и убитым горем Ричером стали бродить вокруг машины, выискивая пенек, корень или любую подходящую причину такого ущерба, но безуспешно. Наконец, Нэйт опустился на корточки и подозвал нас.

– Корень? – воскликнул я.

– Похоже на то, – сказал Нэйт. – Глянь, ты рубанул вот здесь.

Он указал на свежую зарубку на ссохшемся корне, который торчал из земли. Зарубка находилась в двух футах от земли.

– Мать твою, – произнес я.

– Не переживай, Мэйсон. Никто бы не разглядел его, в такой-то пыли, – успокаивал Нэйт. – Я не видел его.

– Да, но управлял не ты.

– Там было без вариантов.

Я проклинал свою невезучесть, но Нэйт с Коннорсом продолжали уверять меня, что я не виноват.

Ричер подошел и сказал:

– Все в порядке, мистер Мэйсон. Ее поправят в два счета.

Мне стало легче. Ричер знал свое дело. Это была его машина, самая мощная во всей роте, именно на ней Лиз вытащил тот неподъемный груз. Если Ричер считал, что все не так плохо, значит все не так плохо.

Мы с Нэйтом отправились в штабную казарму спецназа, чтобы скоротать время до обратного полета. Ричер решил остаться с «Хьюи» и дождаться «Чинука», который должен был отвезти вертолет на тросе обратно в лагерь для ремонта.

– Хотите по пиву, парни? – спросил один из советников.

На нем была камуфляжная форма вьетнамских рейнджеров, покрытая красной пылью. Красная пыль въелась в кожу всех обитателей лагеря.

– Конечно, – ответил Нэйт.

Все равно закончились полеты на сегодня, поэтому можно было и выпить.

Мы сидели на койке под брезентовым навесом и потягивали пиво, пока остальные экипажи запускали на борт ворчунов, заводились и улетали. Полчаса спустя пыль снова улеглась.

– Как вам вообще? – спросил советник.

– Пиво?

– Нет, местечко. Плей Дьеренг. Жопа мира.

– Пыльно.

– Да, мы специально ее разводим. Зато дерьмом не воняет.

Одинокий курьерский «Хьюи» приземлился в лагере. Мы с Нэйтом напросились попутчиками до Плейку. По просьбе пилот связался с батальоном, который был в пути, и сообщил о нашем местоположении. Шерман ответил, что отправит кого-нибудь за нами ближе к концу дня. Кэмп Холлоуэй в Плейку был знакомой территорией. Мы тут же отправились в дом офицеров, выпили еще пива и побросали мелочь в игровые машины. Я до сих пор переживал за поломку вертолета. Мне было совершенно не до развлечений. Пока остальные экипажи летали под пулями, я вел себя как классический советник – пил пиво, играл в автоматы, в общем, маялся херней. И все из-за моей некомпетентности: никто кроме меня не задел корень. Поэтому я выпил больше пива, чем следовало. Как и Нэйт. Он предложил отправиться в город, раз уж мы застряли тут до самого вечера. Я согласился. Мы решили, что лучше всего будет дойти до города пешком, и тут же выдвинулись в путь. Когда мы прошли примерно милю, солнечный свет начал меркнуть.

– Слушай, Нэйт, у меня что-то со зрением. Все как в дымке, – я остановился.

– И у меня.

Небо окрасилось в бледно-оранжевый, хотя солнце было еще высоко.

– Мужик, каждый раз, когда я напиваюсь слишком рано, происходит всякая херня. Но это уже чересчур, – произнес Нэйт.