я и обречен на вечную смерть». После этого удивительного происшествия тело ростовщика было найдено за городом в поле. Попытка вернуть его на прежнее место ни к чему не привела, так как труп вновь оказался выброшенным из храма божьего (Crane, N 176).

Ростовщик — слуга дьявола. Когда к ростовщику, жившему поблизости от Майнца, явился дьявол — дело было в 1284 году — и, отняв у него сперва все ценные залоги и одежды, заявил, что теперь намерен разорвать на куски его самого, ростовщик взмолился: «Ты же знаешь, как долго я был твоим слугою, негоже так меня огорчать». Он пытался выговорить себе отсрочку — сперва на год, потом на месяц, неделю или хотя бы на единый день, но дьявол с негодованием отверг эти просьбы и, вырвав душу из его тела, напялил на голову трупа полную навоза железную митру (НМ, 31).

115

Косьба. Миниатюра из английской рукописи 14 в.

Вызываемый ростовщичеством гнев проповедников безмерен. Пожалуй, ни в одном другом случае не находят они столь же ярких красок, как при живописании греховности процентщиков и ожидающих их кар. Выше уже приведено немало «примеров», рисующих жуткую участь денежных людей, и фонд их отнюдь не исчерпан. Но прежде чем продолжать, нельзя обойти вопрос: чем объяснить такой обличительный пыл? Почему именно в проповеди нужно было неустанно возвращаться к ростовщичеству? Сводится ли дело к одним лишь доктринальным причинам — к соображениям о том, что грех наживы беспрерывен и что ростовщик, посягая на торговлю временем, тем самым нарушает богоустановленный порядок? Сомнительно. Скорее, нужно было бы предположить, что эта достаточно казуистичная аргументация была производной, своего рода ученым обоснованием той ненависти, которую питала к ростовщикам аудитория проповедников. Едва ли можно утверждать, что все те истории, которыми изобилуют проповеди против ростовщиков, принадлежат авторам «примеров». Не имели ли они хотя бы частично происхождение в общественном мнении? Во всяком случае, в некоторых «примерах» проглядывает враждебное отношение горожан к процентщикам. Один священник, желая продемонстрировать, что ростовщичество — занятие настолько постыдное, что никто не решится публично в нем признаться, сказал во время проповеди: «Хочу дать вам отпущение грехов согласно профессии и занятию каждого. Пусть встанут кузнецы» (проповедь обычно слушали, сидя на скамьях), и они поднялись и получили отпущение. После этого священник вызвал скорняков, а вслед за ними отпущение было даровано и другим ремесленникам. Наконец, проповедник возгласил: «Пусть поднимутся ростовщики и получат отпущение». И хотя их было больше, нежели людей других занятий, ни один из них не встал, но все попрятались и затаились. Под всеобщий хохот ростовщики в смятении удалились (Crane, N 179).

116

Земледелие. Работа Бенедетто Антелами.

117

Пахота. Работа Андреа Пизано.

118

Полевые работы, внизу — игра в шарики. Миниатюра из фламандского календаря начала 16 в.

К услугам процентщиков приходится прибегать, но их не любят. В условиях мелкотоварного производства ростовщики являлись главными эксплуататорами и источником разорения для многих ремесленников и торговцев. В обществе, в основе своей остававшемся аграрным, деньги, при всей их привлекательности, не могли не восприниматься как зло, в них видели своего рода демоническую силу[137]. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что посрамление ростовщиков нередко изображается в «примерах» как событие, оказывающееся в центре городской жизни, как публичный скандал. В 1240 году в Дижоне, сообщает Этьен де Бурбон, во время брачной церемонии погиб в дверях ростовщик. Дело было так. На западном портале храма, как обычно, запечатлевшем сцену Страшного суда, была изображена фигура ростовщика, увлекаемого дьяволом в ад, и каменный кошелек этого грешника, упав, проломил череп живому процентщику. Его собратья по профессии, уплатив деньги, добились уничтожения других статуй, дабы подобное происшествие не повторилось (ЕВ, 420).

Влияние канонистов и богословов на повседневную практику и общественное мнение, несомненно, уступало воздействию проповедников. Именно последние давали обоснование той ненависти к ростовщикам, которая зрела в среде прихожан, и разжигали ее. Один цирюльник сбрил ростовщику полбороды, оставив другую, «дабы его можно было распознать среди других. Так и в Судный день они будут нести на себе перед всеми знак своего проклятья, если только не возвратят неправедно нажитое» (Hervieux, 325). И действительно, созерцая изображенные на западных порталах соборов сцены Страшного суда, верующие могли отличить ростовщиков от прочих грешников по мошне с деньгами, висящей у них на шее. В другой связи уже были процитированы приведенные Жаком де Витри слова из проповеди знакомого ему священника: «Не молитесь за душу моего отца, который был ростовщиком и не пожелал вернуть средства, накопленные ростовщичеством[138]. Да будет проклята душа его и да мучается она вечно в аду, так чтобы никогда не узрел он лика божьего и не избежал бы рук бесов» (Crane, N 216). Жак де Витри слышал о человеке, который тяжко заболел, и священник велел ему возместить все неправедно нажитое. Однако жена и сыновья, боясь разорения, отговаривали его от уплаты компенсации. Когда же отец семьи был при последнем издыхании, они стали просить священника помолиться за его душу, на что тот отвечал: «Отнятое не пожелал он возместить, а вы просите о молитвах; сделаю, о чем просите». И тотчас он произнес: «В руки бесов предаю я твой дух, и другой молитвы не жди от меня». Жак де Витри заключает: «Сколь несчастны те, кто из-за жен и детей или прочих родственников пренебрегают спасением своей души» (Crane, N 106). Никто не уйдет от расплаты. Передают, что в одном городе, согласно обычаю, ростовщики во время посещения города императором должны платить выкуп, и вот, когда он прибыл, почти все они попрятались в отхожие места. «Что же сделают они, когда настанет Страшный суд?» (ТЕ, 308).

119

Виноделие, внизу — игра в кегли. Фламандская миниатюра начала 16 в.

Терроризируя семьи денежных людей, проповедники утверждали, что за их грехи отвечать будут не только они сами, но и потомки. Этьен Бурбонский пересказывает чье-то видение: из чрева человека, лежащего в пламени, растет большое дерево, на ветвях которого висят люди, пожираемые этим огнем. Что сие означает? Лежащий внизу — отец всех этих поколений, возвысившихся благодаря ростовщичеству, а потомки его мучаются потому, что либо пошли по стопам отца, либо не возвратили неправедно накопленного (ЕВ, 17).

Всех ростовщиков, которые не покаялись и не расплатились сполна со своими должниками, ожидает