Впрочем, этот вопрос звучит глупо. Конечно, любит. Но почему же тогда он отпустил тебя сюда одну? Почему не прилетел с тобой?

— Я поставила его в такие условия, что это стало невозможным. Ты, может быть, забыл, но я не только женщина. Я капитан космического корабля. Вагкхи, которых ты знаешь, и он в том числе, офицеры моего судна и обязаны выполнять приказы.

Йяццу кивнул, соглашаясь с ее словами, и тут же, опровергая себя, сказал:

— Я не могу поверить твоим словам. Их так трудно принять… и смириться. Зачем же тогда мы встретились? Я не верю, что это было случайностью!

Комда задумчиво произнесла:

— Может быть, для того чтобы ты понял, чего хочешь от жизни? Когда мы встретились, ты стоял перед выбором. Мое появление отодвинуло твое решение, но не отменило его. Йяццу, ты должен решить, какой путь изберешь для себя в будущем.

— Я хочу быть рядом с тобой!

— Ты мне нравишься, Йяццу. С самой первой встречи. Ты затронул мое сердце. Но… Прости меня, — Комда нежно дотронулась рукой до его щеки. — Я могу предложить тебе только дружбу. До тех пор пока ты сам не откажешься от нее.

Мужчина взял ее руку и приложил к своим губам. В голосе его слышалась боль и отчаянье.

— Даже на одну-единственную ночь ты не станешь моей?

— Нет. Это было бы нечестно по отношению к нему, — она кивнула головой куда-то в сторону и вверх, — и слишком мало для тебя. Еще раз прости меня. Я знаю, что мои слова причиняют тебе боль, но наш разговор рано или поздно должен был состояться. Сегодня мы все выяснили, и, надеюсь, поняли друг друга.

Комда опять отвернулась к окну. Она чувствовала, что Йяццу продолжает стоять рядом. Ей стоило больших усилий не повернуться и не взглянуть ему в глаза.

* * *

Утро принесло вагкхам два сюрприза. Один обрадовал, а второй удивил. Приятным оказалось то, что в комнате, где они спали, было тепло и вкусно пахло завтраком. Именно аромат пищи разбудил мужчин. На одном из сундуков, застеленном полотенцем, были аккуратно расставлены чашки и миски. Посередине, плотно замотанное в плащ, возвышалось «нечто».

Когда Озгуш приподнял ткань, под ней оказался котелок с кашей. Она была сверху покрыта аппетитной корочкой и пахла настолько вкусно, что разбудила бы любого, не то что голодных вагкхов. Командир улыбнулся в лохматую со сна бороду. Только Комда умела так вкусно готовить. Но где же она сама? Женщины в комнате не было. Озгуш и Мстив, видимо, подумавший о том же, вместе подошли к окну. Выглянули на улицу и одновременно издали удивленный возглас. Раст и Йяццу торопливо подошли к ним и тоже не смогли удержаться от восклицания. На улице ровным белоснежным ковром лежал снег. Только острые зеленые стрелки травы выглядывали из-под него. Странный контраст между зеленым и белым приковывал к себе взгляд. Это было настолько неожиданным как для вагкхов, так и для Йяццу, что мужчины на время потеряли дар речи. Наконец, Озгуш взволнованно произнес:

— Второй раз в жизни вижу снег. Сначала в Кисэне, а теперь здесь. И оба раза на этой планете.

Йяццу мог бы сказать то же самое, но промолчал. Минувшая ночь стала для него переломной. Он так долго желал узнать, что же думает о нем Комда. Так долго лелеял мечту, что она узнает о его чувстве и ответит взаимностью. Так долго…

Поэтому после ночного разговора испытывал опустошение. Он сердцем чувствовал, что женщина сказала правду и этим заявлением поставила точку в их отношениях. Но не мог, как ни старался, принять ее слова и отказаться от своих чувств. Йяццу еще долго стоял у Комды за спиной, не решаясь еще раз обнять ее и не находя сил уйти. Женщина не поворачивалась. Она смотрела в окно. Что она могла там видеть, он не знал. На улице было абсолютно темно. Только яркие звезды мерцали в небе. В конце концов, Йяццу вернулся в свою «постель» и накрылся плащом. Он долго не мог заснуть. Мужчина видел, как Комда подходила к печке, чтобы подбросить дров, и снова возвращалась к своему наблюдательному пункту. Она тоже не могла уснуть. Когда стало светать, сон сморил его. Но не для того, чтобы облегчить страдания. А чтобы отодвинуть их на утро.

Внезапно испугавшись, что случилось что-то плохое, мужчины выбежали из дома. И сразу же увидели Комду. Она стояла около каменного истукана и держала в руках снятые с него бусы. Громкий топот и звук распахнувшейся двери заставили ее выронить их. Женщина наклонилась, подняла и спросила:

— Что случилось? Почему у вас такие лица?

Озгуш ответил за всех:

— Мы подумали, что с тобой что-то случилось. А тут еще выпавший снег…

— Как видите, вы зря волновались. Я не могла дождаться, когда вы проснетесь, и вышла «побеседовать» со стражем дома.

Она улыбалась, но глаза оставались грустными. Йяццу заметил, что женщина старается не смотреть на него. Озгуш теперь уже спокойно, как-то по-домашнему сказал:

— Думаю, мы все проголодались. В комнате так вкусно пахнет. Пошли завтракать.

Комда кивнула и осторожно повесила бусы на каменную фигуру.

Все расселись вокруг сундука, который на сегодняшнее утро стал столом. Озгуш взял в руку ложку, собираясь раскладывать кашу в миски, но перед этим внимательно всех оглядел. Мстив был обычным. Раст все еще продолжал обижаться и поэтому казался сердитым. Йяццу был чем-то подавлен. В темных глазах плескалась боль, которую он пытался скрыть. Комда тоже была грустна. Командир справедливо рассудил, что между двумя последними что-то произошло. И даже догадывался, что именно. Но не позволил своим мыслям зайти дальше и сформулироваться в вопросы. Вместо этого он сказал:

— Комда, что ты собираешься делать дальше? Мы покидаем деревню или еще задержимся здесь?

— Мне нужно еще немного времени, чтобы полностью восстановить картину событий, произошедших здесь. Одного дня будет достаточно. Отправимся в путь завтра утром.

Все начали есть. Когда котелок и миски опустели, Озгуш, уже довольный и сытый, задал следующий вопрос:

— Послушай, Комда, что тебя так заинтересовало в этом украшении, что висит на каменном истукане? Любой из нас, затратив немного времени, смог бы сделать такое же.

— Не думаю. Это не украшение, а летопись деревни. Запись, сделанная при помощи узелков. Я знакома с подобной письменностью. Но, не зная языка и особенностей культуры, мне трудно до конца разобраться в ней. Правда, кое-что я все-таки поняла.

Комда говорила, опустив глаза. А когда подняла их, увидела, что мужчины внимательно смотрят на нее. Она тряхнула головой, тут же