Услышанное прилетает мне подобно пощечине по щеке, и я тут же вырываюсь и отшатываюсь назад, едва ли не задыхаясь от взорвавшейся в груди паники.

— Нет, — вырывается из меня, прежде чем я успеваю подумать.

— Нет? — падишах выгибает густую с проседью бровь, и я сглатываю, дрожа под тяжестью темного взгляда. Но молчать больше не вижу смысла.

— Нет, — сжимаю пальцы в кулаки. — Я не буду женой вашего сына. Ни младшего, ни старшего.

Тишина.

— Интересно, — он сминает рукой бороду. — Мариам, подойди ко мне.

Незнакомка, стоящая рядом с Заремой, опускает голову, как безропотная лань, и выполняет просьбу падишаха.

— Научи эту девушку манерам и прочим премудростям, которыми должны обладать женщины в нашем мире. К тому же вам не помешает найти общий язык. Скоро вы станете женами двух братьев.

Она скромно улыбается и поднимает на меня взгляд из-под пышных ресниц. Красивая. Не позволяя мне оправиться от вышесказанного, девушка протягивает руку:

— Я Мариам. Невеста Джафара. Буду рада, если мы подружимся, ведь скоро нам предстоит быть одной семьей.

Ее улыбка искренняя и безобидная, однако это не спасает меня от приближающегося циклона.

Внезапно в груди что-то лопается, и я едва ли не распахиваю рот в поисках облегчения. Находясь в каком-то оцепенении, лишь смотрю на протянутую мне руку, так и не найдя в себе сил пожать ее.

Невеста Джафара…

Подругами…

Одна семья…

Что происходит?

Глава 35. Я хочу быть единственной

Я уже битый час слоняюсь в четырёх стенах, ощущая, как страх перед неизвестностью скапливается в животе. Делаю глубокий вдох и останавливаюсь, призывая себя не нагнетать обстановку. Куда ещё больше?

Мужчина, который мог меня защитить от безумного старика, слаб, и я даже не знаю, насколько серьезно он ранен и сколько крови потерял, пока мы добирались до дворца. Судя по моему перепачканному платью, немало. И теперь стоит задать более уместный вопрос: выживет ли он?

Если такой громила отрубился, значит, дела мои действительно плохи. Да и с чего я вообще решила, что из-за меня Джафар пойдет против своего отца?

Со стоном запускаю пальцы в волосы и запрокидываю голову. Это не то, что могло быть правдой. Как бы мне этого ни хотелось, не стоит тешить себя глупыми надеждами. Но и смириться с тем, что меня хотят выдать за человека, из-за которого моя жизнь по-настоящему превратилась в ад, не могу. Интересно, как бы все сложилось, если бы однажды я не столкнулась с ним в темном коридоре, если бы не разбила об его голову вазу… и если бы он не пришел в ту ночь ко мне в спальню?

Не думай об этом. Старший брат не лучше, и, может быть, с младшим все было бы иначе, вот только одно оставалось бы прежним: его высокомерный взгляд, от которого я действительно чувствовала себя грязью.

Единственное, что помогает мне не жалеть о том, как все сложилось с Джафаром, — это момент истины в нашу первую ночь, когда мой триумф взорвался внутри вместе с адской болью, но это был именно он. Момент моей победы. Момент, когда я обернула слепую ненависть Джафара Аль Нук-Тума против него же.

Кошмар. Еще немного, и такими темпами у меня начнется аллергия на весь мужской пол…

Дверь с грохотом распахивается, и я даже не успеваю испугаться, как передо мной появляется мощная фигура Джафара. И все же тоненький писк срывается с губ, когда я встречаюсь с его искаженным от злости лицом и взглядом, в котором расплавленным золотом горит та же ярость.

Но там есть что-то еще. Что-то тяжелое. Напряженное. Темное. Все это давит на меня какой-то невидимой силой, ломая дыхание и ускоряя сердцебиение. Даже шрам, рассекающий часть его лица, кажется новым и незнакомым.

Сглатываю, не понимая, что мне сулит появление ворвавшегося ураганом мужчины, однако позволяю своему взгляду спуститься по крупной шее с пульсирующей яремной веной ниже, потом еще, пока не натыкаюсь на часть обнаженной груди, испещренной кривыми шрамами. Ох… Тут же отшатываюсь, осознавая, что на нем только полураспахнутый халат и ярость дикого буйвола, но мертвая хватка на плече удерживает меня против воли. А в следующую секунду громоздкая тень снова нависает надо мной. И я еще переживала, выживет ли он…

— Я знаю, что ты говорила с моим отцом, Джансу. И хочу знать, что он тебе сказал. Все! До единого слова! — его голос гремит угрозой, и я будто возвращаюсь в тот же день, когда он даже не пытался услышать меня. Даже не попытался дать мне возможность объясниться. И сейчас этот мужчина вновь настигает меня в привычной ему манере первобытного человека. Будто я в чем-то виновата перед ним!

Запаниковав, я цепляюсь за его руку, чтобы убрать ее, только делаю лишь хуже, и хватка Джафара усиливается, вынуждая меня замереть на месте. И я бы даже покрылась от страха сизым инеем, если бы не жар, исходящий от мужского тела и этот проклятый аромат мускуса, солнца и крови. Грубый запах дикой пустыни, который принадлежит только ему и прямо сейчас раскаленными искрами вздымается вверх, врезаясь прямо мне в нос. Проникает вихрем внутрь и превращает мои легкие в пепел. Я будто рассыпаюсь от ополчившихся против меня эмоций, и если прямо сейчас он отпустит меня, то так и будет — я обернусь горсткой золы.

— Прекрати… Ты делаешь мне больно… — рвано хватая ртом воздух, каким-то чудом выдавливаю из себя эти слова. А потом замечаю, как что-то меняется в выражении каменного лица Джафара, на мгновение на нем даже мелькает что-то похожее на разочарование, после чего боль, причиненная грубыми мужскими пальцами, исчезает. Будто все это время он был не в себе.

— Прости, — звучит немного хрипло, а потом он отступает назад. — Я не хотел напугать тебя. — Джафар резко выдыхает и прикрывает глаза, словно пытается вернуть себе самообладание, а я бегло улавливаю, как сжимаются его кулаки. — Я просто боялся не успеть. — Да что с ним такое? — Ты должна держаться от моего отца как можно дальше.

Ох, я бы с удовольствием держалась как можно дальше от всех вас!

Но моя злость сейчас не оказывает должного эффекта, и я не озвучиваю прогремевшую в голове мысль, потому что мне не нравится, как выглядит Аль Нук-Тум. Очень