Лицо девушки покраснело от ярости. Она вскочила из-за стола.

— Что, черт побери, здесь происходит?! Стас…

— Значит, вас привлекла эта девушка? — Екатерина Сергеевна с сомнением поглядела на мужчину. — Хочу сразу предупредить — у неё сложный характер. Может, все-таки другую? — Инна закашлялась. Женщина продолжала. — Инночка у нас чистюля, организованная. И ещё большой плюс — умеет хорошо готовить. А уж тортики по воскресеньям какие выпекает…

Стас заинтересованно поглядел на девушку.

— Да?

Николас выступил вперёд и тоже достал из кармана коробочку.

— Не, тогда эту мне, пожалуйста. Я люблю поесть.

Александр Иванович, который все это время переводил разговор на английский язык, радостно потёр руки.

— Ну и прекрасненько. За это надо выпить.

— То есть как?! — Инна во все глаза смотрела на родителей. — Мам, пап, вы что?! Это сумасшедший дом! Я не хочу быть женой этого…

— Да ты что, Инна? Ты же мечтала уехать в Канаду?!.

Девушка топнула ногой.

— А теперь не хочу!

Николас подошел к ней, умоляюще заглянул в глаза.

— Ээ, Инна… или Яна, да без разницы… пожалуйста, согласись.

Она оттолкнула мужчину и бросилась вон из комнаты.

— Дочка, поосторожней, тебе нельзя нервничать, — прокричала мама вслед.

Стас с Николасом переглянулись.

— Что-то я совсем запутался. Может, да ну его на фиг?

— Как это? — Александр Иванович уже разливал водку по стопкам.

Яна поднялась из-за стола. Глаза ее налились слезами.

— Стас, ты ненормальный! Как ты так можешь?! А ты?! — девушка повернулась к Николасу. — Я думала, у тебя какие-то чувства были ко мне…

Тот почесал в голове.

— К тебе? Или к ней?

Яна выскочила за дверь следом за сестрой.

— И я что-то запутался, — Стас поднял стопку. — Наверное, надо ещё выпить. Тут уж точно без ста грамм не разберёшься. Хотя…

Николас остановил его.

— Слушай, а ну их, может, девчонки сами выберут, а?

Екатерина Сергеевна вышла из комнаты. Инна сидела за кухонным столом, уткнувшись лицом в ладони, и тихо плакала. Погладила дочку по плечу.

— Ну что ты, Янина…

— Не называй меня так! Я Инна, мам, Инна!

— Может, девочки, пришло время объясниться со своими женихами? Они же ждут ответа.



Яна

Яна фыркнула.

— Больно надо. Я, оказывается, не подхожу Николасу. Ему Инку подавай, чтобы она жрать готовила.

— Ну правильно, я давно тебе говорила, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. А ты как в басне про стрекозу и муравья.

— Да лучше я буду стрекозой, чем такой праведной монашкой, как ты!

— Это я-то праведная?! — вскричала Инна.

— Дети, успокойтесь, — Екатерина Васильевна покачала головой. — Ещё не хватало, чтобы вы ссорились. Инночка, а тебе вообще нельзя нервничать. Малышу это вредно.

— К… какому малышу? — Яна в изумлении уставилась на сестру. — Ты что, беременная?

Инна молчала.

— Значит, ты с моим Стасом все это время трахалась, а мне в уши лила, что у тебя ничего с ним нет? Или… ребёнок не от него? А от кого тогда? От Николаса?

Екатерина Сергеевна шикнула на Яну.

— Выбирай выражения, Янина.

— А тебе, мамочка, лучше знать, кто я. Я — Яна! А не Инна и не Янина! Надоело!

Девушка схватила свой жакет и выскочила из кухни. Глотая слезы, не видя ничего перед собой, бросилась к входной двери. Лицо впечаталось во что-то тёплое и твёрдое. И пахнувшее таким знакомым родным запахом. Яна всхлипнула, зажмуривая глаза. Она боялась, что если она их откроет, то горькая реальность накроет ее с головой и окончательно утопит.

Только что она потеряла своё будущее с человеком, которого успела полюбить. Оказалось, что Николасу абсолютно все равно кто она, какая она. Им управляют только животные инстинкты.

Горячее дыхание обожгло ее висок, щеку, затем до сознания донеслось:

— Ну что ты, малышка, ну всё-всё, прекрати… — на английском языке.

Яна подняла голову и встретились взглядом с теплыми золотистыми искорками в его глазах.

— Ник… пусти. Ты…

— Ян, прости меня, ну? За все. И за то, что сомневался в тебе, и за то, что позволил тебе уйти от меня. Я больше не дам тебе исчезнуть из моей жизни.

— Почему? — еле слышно прошептала она. — А Инна?

— Я люблю тебя. Тебя, слышишь?..

Она слышала. Внутри все заливало какой-то нежной щемящей теплотой, от которой хотелось счастливо смеяться и одновременно скулить щенком.

— …Ты станешь моей женой?

Все, что она могла сделать — только кивнуть.

Инна

Как же стыдно! Теперь и сестра знает о том, что она залетела. Убрала ладони с лица и утёрла слезы. Щеки нещадно горели. Ничего, через неделю все будет под контролем — она идёт на приём к врачу. Сделает аборт. Не она первая, не она последняя. Инна огляделась. На кухне одна. Мама незаметно удалилась, Янка убежала.

Инна подошла к раковине, включила холодную воду. Жаль зеркала нет — макияж не поправишь. Ну и фиг с ним. Ей теперь все равно как она выглядит.

От чьего-то прикосновения к плечу девушка вздрогнула и резко обернулась. Стас. Она сжала губы.

— Чего, злишься?

Инна хмыкнула.

— Ты хоть знаешь, с кем сейчас разговариваешь?

Мужчина кивнул. Он не улыбался. Серьезно смотрел на неё.

— С самой прекрасной девушкой в мире.

— Нас две таких, одинаковых.

— Не-а, ты одна. Инна.

Девушка не смогла сдержать улыбку.

— Ты уверен?

Стас молча прижал ее к себе.

Затем отстранился и внимательно заглянул девушке в глаза.

— Слушай, а почему тебе нельзя нервничать? — Инна молчала. — Что-то случилось, о чем я должен знать?

— Стас… у меня будет ребёнок.

Сказала и замолчала, упершись глазами в пол.

Услышала его тихий смех.

— Не у тебя, а у нас. Ну? Теперь выйдешь за меня замуж?

Инна молча протянула ему правую руку.

— Давай, окольцовывай.

— Ужасная жара, — Инна обмахивалась журналом мод, который подала ей сестра. Подошла к зеркалу, критически оглядывая себя. — Мне кажется, что платье с каждой минутой обтягивает меня все сильнее и сильнее.