В это же время другая похожая цепочка катастроф уничтожала Новую Францию в Северной Америке. Разногласия между двумя могучими колониальными державами в области Великих озер и в верхнем течении реки Огайо стали острыми еще до формального объявления войны. Французы прорывались в эти края из Канады и формально завладели по праву первенства большими территориями на северо-западе и в долине Миссисипи, окружив приморские колонии Британии своими фортами и торговыми факториями. Но уже было очевидно, что французская колониальная система слаба по своей природе. Версаль много раз бестактно вмешивался в канадские дела и неумно управлял ими. Но главная причина слабости была в другом. Французские крестьяне, как правило, совершенно не хотели покидать фермы своих предков в солнечной Турени или Шампани и ехать за тысячу верст в совершенно дикую холодную страну. В то время, когда Канада пыталась расширить свои границы и потеснить своих английских соседей, в ней самой едва насчитывалось 90 тысяч жителей, а ее британских соперников было 1 миллион 200 тысяч или даже больше[111]. Поэтому Канада, оставшись одна, неизбежно была бы блокирована и уничтожена. Спасало ее лишь то, что Франция постоянно поддерживала ее людьми и товарами.

В этих обстоятельствах Франции были нужны сильный флот и умная политика версальского двора, но в дни Людовика XV невозможно были ни то ни другое. Правда, французское правительство в самом начале направило во Францию выдающегося полководца, маркиза де Монкальма, принадлежавшего к самому лучшему типу французских лидеров, а также прислало небольшое количество надежных регулярных войск в дополнение к отрядам союзников-индейцев и канадскому ополчению. Но с 1756 г. новая Франция была практически оставлена без поддержки и вынуждена спасаться собственными силами. Из-за Атлантического океана ей не присылали действенной помощи. Более мощный британский флот так душил флот французов, что ни один корабль под флагом Бурбонов не осмеливался показаться на морях. В 1759 г. произошло сражение на равнине Авраама. В этом бою Монкальм был убит, доблестно сражаясь возле самого Квебека. Стало совершенно ясно, что Канада обречена, если Людовик XV не предпримет большую операцию по ее спасению силами флота, но в тех условиях такая операция была просто невозможна.

В 1756 г. опять была официально начата война между Англией и Францией. Это была знаменитая когда-то Семилетняя война, в которой союзники поменялись местами: Австрия и Россия объединились с королевством Бурбонов, давним врагом Габсбургов, и напали на Пруссию – быстро набиравшее силу государство Фридриха II. Фридриху пришлось сражаться сразу против трех великих стран, имея только одного сильного союзника – Англию. Не было никаких разумных причин для полного отказа от всех дипломатических традиций и поворота в противоположную сторону, который совершил Людовик XV. Он не давал Марии-Терезии Австрийской обязательства вернуть ей отнятую у нее Фридрихом провинцию Силезия. Все признаки указывали, что его страну ждет отчаянная борьба с Англией и для этой борьбы будут нужны все силы Франции. Но умный дипломат Кауниц, посол Австрии при версальском дворе, стал действовать на маркизу Помпадур и сумел настроить ее в пользу своей госпожи Марии-Терезии, а Фридрих сильно озлобил против себя королевскую фаворитку своими язвительными критическими замечаниями по поводу ее легкомыслия[112].

В этой войне французские войска иногда имели настолько хороших руководителей, что оказывались на уровне своих прежних традиций, но в общем и целом французы были некомпетентны и потому терпели поражения. Маркиза Помпадур часто устраивала на командные должности в армии своих любимцев. Эти жалкие «генералы» были совершенно не способны противостоять Фридриху Великому – одному из самых лучших современных полководцев и, вероятно, второму из них после Наполеона Бонапарта. Французская армия была скверно организована, скверно обеспечивалась снаряжением, ее солдат скверно кормили и скверно руководили ими в бою. Если бы королевство Фридриха II было больше и если бы его австрийские и русские противники были так же некомпетентны, как их французские союзники, он мог бы разгромить врага и одержать полную победу. Но и в сложившихся обстоятельствах он, не имея почти никакой помощи, кроме поддержки флотом и деньгами от Англии, сразился с тремя величайшими империями Европы и отстоял то, чем владел. В 1757 г. французы не просто были разбиты, а потерпели позорное поражение возле Росбаха в Саксонии: поразительно бездарный Субиз, назначенный маркизой Помпадур, имея под командованием 50 тысяч человек, был разгромлен Фридрихом, у которого было 20 тысяч солдат. 7 тысяч французских солдат попали в плен, и французы потеряли 63 артиллерийских орудия.

Это была такая же катастрофа, как при Бленхейме, но на этот раз французы заслужили гораздо меньше чести.

В борьбе против Англии на море французам сначала помогало то, что министр короля Георга II был бездарным человеком. Но в 1757 г. эта должность перешла к Питту-старшему, одному из величайших военных министров в истории. Против этого гениального лидера назначенцы версальского двора не имели почти никаких шансов. В 1759 г. французы потеряли Квебек. В том же году сражение в бухте Киберон[113] уничтожило остатки французского флота. Если бы Питт и дальше оставался на своей должности, он, вероятно, навязал бы Франции условия мира, которые полностью разорили эту страну, но в 1761 г. новый король Георг III заставил его уйти с должности. Однако основную часть своей работы Питт уже выполнил. В 1763 г., уже теряя последние возможности спасти свои колонии или осуществить план, который должен был уничтожить Фридриха Прусского, Людовик XV согласился подписать Парижский мир. Это был один из самых унизительных документов, которые когда-либо подписывал кто-то из наследников Филиппа Августа. Франция уступила Англии Канаду и часть своих земель на побережье Африки. Она, правда, получила обратно свои маленькие фактории в Индии, но на условиях, которые заставляли ее беспомощно смотреть, как ее соперники быстро распространяют свою власть на местные народы. И на суше, и на море война показала полную некомпетентность не одного Людовика XV, а всей системы, которую он возглавлял. Поражения и потери, подобных которым еще не было, больно ранили гордость французского народа. Когда Вулф[114] выиграл сражение возле Квебека (битву на равнине Авраама), он определил не только то, что Северная Америка стала говорить по-английски, а не по-французски. Он нанес смертельный удар престижу и самому существованию старого режима Франции.