Уже вечерело. Они не заметили, как прошла целая жизнь… Подходил официант, они пили соки, воду, снова соки. Но это было фоном. Беседа настолько захватила Юлию, что она забыла про маму, сына. Воспоминания, осознание, слёзы, проживание – всё слилось в единый жизненный Поток.

– Юленька, – мягко выговорил Мастер. – Вам легче?

Ответ был виден по её состоянию умиротворения. Но он спросил, чтобы она сама отметила и зафиксировала своё новое состояние и уже больше к нему не возвращалась.

– Да, я многое поняла и даже прожила… Я как будто снова в той купели купалась, и со мной не вы, а сама Земля разговаривала… Да, мне стало намного легче, а главное – понятнее. – Помолчав, она добавила: – Я пыталась всё забыть, даже ходила к психологу. Она мне сказала: «Давайте представим некий сосуд. Что вы представляете?» Я ответила: «Ведро». Психолог продолжала: «Хорошо. Ведро. Там было ваше прошлое. Там был Максим, его пассия, срывы, боль… Так вот… выплесните-ка всё это ведро, полностью, до капли, на землю!» Я не смогла. Ведь там ещё и… ещё и моя молодость. Вся моя молодость!

– И правильно, что не сделали, ведь там и Бенедикт, и много творчества и доброго. Там море ваших энергий! Там целый Поток Жизни, как это море, а не ведро.

А сейчас вы всё пересмотрели и наполнили новым содержанием. И таким образом создали новый фундамент для последующей жизни.

Вы наполнили свой Поток Новой Водой!

Чем сильны Сильные Женщины? Как правило, у них выстроен Ум. И если для их мощного Ума составить чёткую логическую цепочку, то они сами придут к нужному результату. Мастер составил эту логическую цепь, и Юля шла по ней, шла…

И пришла, по сути, к себе, к своей Женственности.

Юля смотрела в глаза мужчины, впитывая, казалось, всю его мудрость. И это было именно так, потому что из глаз Мастера лучилась сама Любовь, которая имела все знания Мира.

Потом почти сорвала с себя парео и стремглав побежала к воде.

Сбросила лёгкие сабо – споткнулась на камнях…

Давешний пловец уже завершил вечернее купание и выходил из воды. Он бросился её поддержать. Юля замерла в опоре его загорелых рук, дернулась – они сказали друг другу несколько слов. Мужчина бережно довёл её до воды, и молодая женщина поплыла в Новую Воду… А пловец постоял около линии прибоя, разглядывая её спину, и пошёл прочь, чуть отодвинув на безопасное расстояние Юлину обувь – чтобы ту не смыло.

Мастер удовлетворённо кивнул и достал ноутбук.

Работа была сделана. Мир уже выстроил нужную композицию…

Осталось завершить книгу.

Дней отдыха оставалось всё меньше. Но Мастер уже замечал разительную перемену в женщинах, с которыми встретился здесь, в Черногории. Особенно интересно было наблюдать за ними за общим завтраком. Во-первых, к шведскому столу стал отпускаться в самостоятельное плавание Беня, а это что-нибудь да значит. Конечно, его выбор раскритиковывался (в основном бабушкой), но Юлия выступала в защиту сына, и это было тем более удивительно Ольге Фёдоровне, привыкшей действовать согласованно в большинстве вопросов, особенно в питании внука. Мальчик выглядел уже не той бледно-синей немочью, которой прибыл на море. Он подзагорел, волосы выгорели, футболка и джинсовые шорты ладно сидели, а руки были в самую меру, по-мальчишечьи, исцарапаны. Ни соплей, ни проблем с пищеварением у него не наблюдалось уже который день, так что к Мастеру при всём желании придраться было нельзя – он выполнил задание присмотра за ребёнком на совесть.

Юлия, которая, видимо, сочла вчерашний разговор слишком откровенным, слегка смущалась и отводила взгляд. Вместо обычного завтрака перед ней стоял стакан свежевыжатого сока и один поджаренный тост на тарелочке. Юлия не уделяла тосту должного внимания, и на хлеб уже нацелились бойкие воробьи-попрошайки. Из изменений Мастер отметил то, как осторожно и часто Юлия стала всего касаться, словно составляла свою новую тактильную базу. Стекло стакана, тарелка, скатерть на столе и листья растения: она всё исследовала кончиками пальцев и хмурилась, задумываясь.

Ольга Фёдоровна каким-то внутренним чутьём уловила, что с дочерью что-то происходит, но куда всё движется – понять не могла. Но о причине она догадывалась, так как о вчерашней долгой беседе Юлии с Мастером ей было известно. Не содержание, а факт. Ощущение ускользающего контроля делало бабушку нервной и придирчивой. Её оттесняли от руля, но и новый курс тоже был неясен. Грозовой тучей над головой Юлии собиралось внутрисемейное выяснение отношений, но той, казалось, было всё равно.

Ольга Фёдоровна перешла к тяжёлой артиллерии, пользуясь эффектом внезапности.

– Юля, – сказала она металлически звенящим тоном, – мне сбросили контакты риелтора. Будет невежливо, если ты хотя бы не позвонишь. Нам больше не будут оказывать услуг, я тебе всё время повторяю про правило поддержания связей, но ты – как об стену горох.

– М-м-м? Какого риелтора? Зачем?

– Ты продремала весь юбилей. Риелтора, насчёт квартиры в Черногории.

– Мы покупаем квартиру в Черногории?

– Ну, можем хотя бы прицениться. Природа действительно отличная, может, Беня стал бы меньше болеть. Смотри, когда закончилась акклиматизация, он метёт всё подряд со стола и… Беня, куда ты тянешь острый соус! У тебя же поджелудочная! Так вот. Позвони! Или напиши. Здесь вроде бы есть даже частные домики, я не говорю про квартиру в хорошем районе, они же все бешеных денег стоят.

– Частный дом, мама, требует денег ещё больше. И к тому же – рук. Сильных умелых рук, в любое время года. И времени. Или ты хочешь открывать семейный пансионат?

– Я не обслуга, Юлечка, это увольте. Кланяться тут, клиентов облизывать… Я думала, так, для отдохновения. Домик… квартирку…

– Я почти всю жизнь живу в частных домах, на земле, – спокойно сказал Мастер, – имею представление о том, что там нужно делать и что пригодится в первую очередь. Но люди, переезжающие из квартир в дома, они не представляют себе, чем этот дом должен для них стать. Вот вы как его видите?

– Как будущее Венечкино наследство, недвижимость за границей, – отрезала довольно жёстко Ольга Фёдоровна. Этот мужчина становился для неё опасным.

– А, инвестиции, – понимающе кивнул Мастер. – Это спорный момент. Если страна потеряет привлекательность для туристов, налоги на недвижимость останутся прежними, а вот рентабельность домов снизится.

– Хоть на пенсии поживу в красоте, у моря, надышусь!

– Вы любите общество, я заметил. Не в сезон здесь довольно скучно, если одному – так я слышал.

– Любому человеку скучно одному.

– Мне – никогда, – парировал Мастер. – Одному мне всегда сбалансированно. Одиночество для меня – роскошь и время для самореализации. И это для меня не одиночество, а уединение, позволяющее быть наедине с собой. Это для меня золотое время!