— И что? — хмуро осведомился Алекс. — Мне надо было стрелять в подземников по приказу Петра? Начать войну между народами?

— Нет, — со вздохом признал Борода. — Да не приказал бы он такого. Только попугать хотел. За что свою порцию получил. Олег и сам облажался. И понимает, что надо Вадима ставить главным на операцию. Да теперь-то задним числом чего…

— И что теперь? — грубо спросил Кобылин. — В отставку? Или как там у вас это устроено?

— У нас, — поправил Борода. — Пока еще — у нас. Или ты уже не с нами?

Кобылин выпрямился на табурете, отодвинул в сторону свою кружку.

— С вами, — признался он. — Вернее, с нами. Ну, Гриш, ты понял. Скажи лучше, чего ждут-то? С повинной прийти или там заявление какое прислать?

Григорий фыркнул в кружку, расплескав чай по черной бороде.

— Заявление, — булькнул он. — Ага. Кобылин, ты меня постоянно удивляешь. Сейчас вроде тебя решили не трогать, типа ты остынешь, сами остынут. Ты как — остыл?

— Заледенел, — печально отозвался Алексей. — Да, я правда перегнул палку. Ну не мог смолчать. Ты прав, надо было наедине с Олегом это обсудить. Да не обвинять его, а потихоньку пошептаться. Да только… Нет у меня опыта в таких делах, понимаешь, Гриш?

— А то, — отозвался напарник, вытирая бороду салфеткой. — С людьми тоже нужно учиться работать. Порой с ними сложнее, чем со зверьем.

— Так что, — тихо сказал Кобылин. — Еще есть шанс вернуться-то?

Григорий задумчиво скомкал бумажную салфетку, бросил на стол, щелкнул по ней пальцем. Мокрый комочек откатился к краю стола, закачался на ребре. Удержался.

— Ты вину свою осознал? — серьезно спросил Борода.

— Осознал, — признался Кобылин.

— В чем именно виноват, понял?

— Да уж понял, — буркнул охотники.

— Ни фига ты не понял, — резко сказал Григорий. — Что ты понял, Кобылин? Думаешь, ты один такой… резкий? Да у нас любой охотник такой шебутной, и каждый со стволом. И приказов не любят, и считают себя умнее других. Охотники — они такие. На тебя посмотрели, шептаться стали. Еще немного — и контора бы рассыпалась по швам. Пошли бы каждый сам за себя. И через пару месяцев поодиночке сгинули бы, каждый в своей подворотне, отдельно. Понял?

— Понял, — ошеломленно отозвался Кобылин. — Я же не знал… Гриш, вот веришь, я же ни сном ни духом…

— Верю, — хмуро отозвался Борода. — Думаешь, это просто, рулить бандой вооруженных умников? Трудно. Но очень надо, особенно сейчас, когда нужны спланированные массовые операции. Теперь понял?

— Теперь понял, — признал Кобылин. — Я и не думал…

— Раскаиваешься? Обещаешь больше не бузить, выполнять приказы да начальство по мордасам не хлестать?

— Обещаю, — совершенно искреннее выдохнул Кобылин. — Гриш, ну я же не знал про такие дела!

— Молодежь, — махнул рукой Борода и чуть не сшиб чашку со стола. — Ладно. Я типа передам кому надо. Все обойдется, Леха. Тем более сейчас каждый ствол на счету, а тебя в запасе держать, это ж надо таким идиотом быть…

— Ты что, тоже поругался с Олегом? — прозревая, спросил Кобылин. — Из-за меня?

Григорий тяжело засопел в бороду, поднял чашку со стола обеими руками, уткнулся в нее носом.

— Вроде того, — признался он. — Только уж не так, как ты, а по-тихому. Был разговор. Ты-то один из лучших, а тебя в запас. Ты только нос не задирай. Но выживаемость у тебя… повышена.

— Могу теперь на снегу спать, — с отсутствующим видом произнес Кобылин, пытаясь представить, как выглядела ссора Бороды и Вещего. — У меня лохматость повысилась…

Борода снова фыркнул в кружку и тут же выматерился, хватаясь за вновь намоченную бороду.

— Побреюсь, — в сердцах пообещал он. — Ей-богу, побреюсь. Буду как ты, Кобылин, молодой, красивый и с чувством юмора.

— А что за проблемы? — спросил Алексей. — Из-за чего каждый ствол на счету?

— Да за последние две недели нечисть как с катушек сорвалась, — признался Григорий, оставляя кружку с чаем подальше от себя и шаря по столу лапищей в поисках новой салфетки. — Хуже всего с мертвяками.

— С покойниками? — насторожился Кобылин. — А что?

— Да повадились вставать и бродить, — отозвался Григорий, тщательно выжимая бороду в салфетку. — Зомби типа, слышал? Восстанет такой покойничек, выбредет ночью на улицу и давай хавать зазевавшихся граждан, невзирая на чины и награды.

— Я о таком читал, — признался Алексей. — Но не сталкивался.

— Еще бы, — хмыкнул Борода. — Такое бывало, но редко. Раз в год, наверно. Один неупокоенный очнется, да наведет шороху. А тут полезли из-под земли, как грибы после дождя, прости за дурацкий каламбур. Уже десятка два завалили. А они все лезут. И кучкуются даже, в стаи сбиваются, особенно около кладбищ и моргов. Не успеваем перехватывать. Одиночек уже пропускаем, сосредотачиваемся на группах.

— Опа, — вскинулся Кобылин. — Слушай, а я тебе чего звонил-то. Ко мне участковый заходил, говорит, у него труп пропал.

— Участковый? — насторожился Борода. — А чего хотел?

— Да так, прощупал меня на предмет принадлежности к сектам. Он же у меня не был с тех пор, как я… завязал. Удивлялся сильно, потом хвалил.

— И как, прощупал? — Борода нахмурился.

— Да скорее я его, — признался Кобылин. — Нормальный мужик. Обещал поделиться информацией, если что.

— А покойник что?

— Говорит, помер одинокий дедок. Оставили его на ночь в квартире, не потащили в морг — уж почему, не знаю, что там у них произошло. А утром его и след простыл.

— Плохо, — покачал головой Борода. — Скорее всего — наш клиент. Хотя пес их разберет, нынче время такое странное, может, и не наш. Может, какие студенты утащили на опыты. Или сатанисты те же… Нынче у молодежи капитально башню сносит от безделья. Интернет, телевизор, фантастика… А потом собьются в гыгыкающую стаю и такое отмочалят… Помнишь, как с упырями было?

— Помню, — кивнул Кобылин. — Те, в баре… До сих пор не могу отойти.

— А в квартире-то лучше, что ли, было? — хмыкнул Борода и, взглянув на часы, присвистнул. — Слушай, Леха, — сказал он. — Уж полночь близится, а сна все нет. Спасибо тебе за чаек, но пора мне двигать.

— Операция? — сухо спросил Кобылин.

— Да нет, просто отоспаться надо.

Григорий тяжело поднялся из-за стола, едва не своротив его огромным животом, и потопал в прихожую. Там, заворачиваясь в свою огромную бесформенную крутку, он обернулся к хозяину, что вышел проводить гостя.

— Ты, Лех, не переживай, — сказал он мягко. — Все будет тип-топ. Долго на диване не засидишься. Работы валом. И вот еще — ты того покойничка на контроль возьми. Чуть попозже спроси у мента своего, как там дела, нашли или нет.