Шарля де Ванденеса– человека, который, не смотря на свой молодой возраст, действует не чувствами, а разумом, играет роль бесстрастного и расчетливого человека. Ванденес собирается посвятить себя работе и карьере. Встреча с Жюли все меняет. Шарль не может оторвать взгляд от « загадочного» лица Жюли, и решает во что бы то не стало познакомиться с ней. Он влюбляется в замужнюю женщину и пытается увлечь ее. У него это получается. Для Жюли, Шарль становится той «ниточкой», которая связывает ее с миром. Она видит, насколько они с Шарлем похожи, как много у них общих интересов. Ей трудно становится прожить без Шарля даже день. Находясь вместе, они забывают об окружающем мире. Они видят только друг друга.

У них рождается ребенок – Шарль, который очень сильно похож на своего отца. Но он погибает (Елена на прогулке случайно толкнула его с откоса). «Случайно» – это глубже гамлетовского вопроса «to be or not to be?»

Через несколько лет у Жюли родила еще трех детей – Гюстава, Абель и Моина. Она их боготворила! К Елене же, она испытывает неприязнь. Ведь из– за нее погиб любимый мужчина Жюли! К тому же, Елена очень похожа на своего отца, которого Жюли презирает, не смотря на то, что они по– прежнему вместе.

Судьба семьи д Эглемон резко меняется после ухода из отеческого дома Елены. Она покинула семью с незнакомым человеком, который пообещал сделать ее счастливой.

Спустя какое– то время, маркиз д Эглемон разорился и уехал заграницу, родным же посылал редкие весточки. Заработав небольшое состояние, он возвращается обратно. Но, корабль, на котором он плыл, захватывают пираты. Убивают всю команду, и когда очередь доходит до маркиза, в корсаре Эглемон узнает человека, с которым сбежала его дочь! Дочь, живет на корабле, как королева, и она счастлива. Елена рассказывает отцу, как хорошо живется ей с мужем и детьми, как сильно все ее любят! На вопрос отца, не собирается ли она домой, не задумываясь отвечает, что дом ее там, где муж и дети. А родственникам просит передать драгоценности от нее. Отец уезжает, пожелав супругам счастья.

Восстановив свое состояние, маркиз скончался. Но Жюли потеряла не только мужа, а еще и двух своих сынов, один из которых скончался от холеры, а другой погиб в сражении. И вот, в одну из поездок с оставшейся и любимой дочерью Моиной, остановившись в отеле, они встречают Елену с младшим ребенком Елена с сыном, тяжело больны. Как выясняется, случилось кораблекрушение, и Елена потеряла всю свою семью, кроме одного ребенка. Елена винит мать во всем случившемся. Если бы Жюли проявляла к Елене любовь, теплоту и нежность, то она не ушла бы из дома и ее судьба сложилась бы иначе. Елена умирает. Жюли же говорит Моине, что ее Елена поняла перед смертью, что счастье женщины не возможно вдали от матери. Этими словами Жюли пытается привязать к себе горячо любимую единственную дочь. Но этого не получается. Отдавая дочке всю свою любовь, Жюли получает лишь равнодушие, злость и неприязнь.

Пытаясь переубедить дочь в отношении к Альфреду де Ванденесу (сыну Шарля де Ванденеса), и видя, что уже поздно, что Моина все же связалась с другим мужчиной – злым, распутным, тщеславным человеком, что безумно влюблена в него! Жюли боится за судьбу своей дочери и даже за свою судьбу, потому что понимает, что дочь потеряла уважение к собственной матери– этим убьет ее.

Человек, которому Моина отдала все, что только можно, начиная от глубоких чувств, заканчивая собственным состоянием, пренебрег ею. Жюли винит в этом себя, считая, что должна была уберечь Моину. В таких тяжелых мыслях, она умирает.

Находясь при смерти, видя как дочь заливается слезами, обняв ее руку, видя как она страдает, Жюли улыбается! Оноре де Бальзак пишет: «…материнское сердце – бесконечное всепрощение».

В «Тридцатилетней женщине» – феноменология важных аспектов «общей психопатологии» —

«двойник» при аутоидентификации (Гамлет и «Призрак» отца) и

«горячая точки биографии женщины» (по А. Г. Амбромовой) или «пограничная ситуация» (по К. Ясперсу).

Эта феноменология будет рассмотрена в соответствующих разделах книги. Здесь же выделим лишь важные феномены, имеющие отношение к идентификации с аутодвойником.

Все герои «Тридцатилетней женщины», и те, кто находится в генетической связи друг с другом, и те, кто находится в «экзистенциальной» связи друг с другом, являются двойниками друг друга, отчужденными в другом, как в своем alter ego. Такое отношение к себе, как к «другому», а к «другому», как к себе, обогащает значительно общую психопатологию. Прежде всего, такими феноменами, как ясновидение, предвидение, предчувствие, вещие сны, роковые даты, deja vu, jamais vu. И, конечно, феноменами отчужденного времени, с которыми, как мы показали выше, «не справился» Эдмунд Гуссерль. Он был вынужденный вернуть за «скобки сознания», вынесенный из него, в поисках критериев «строгой науки», весь «жизненный мир». Еще раз повторим, что эту, «несхваченную» феноменологией Гуссерля «общую психопатологию», частично «уловили» советские нейро-психопатологи Т. А. Доброхотова и Н. Н. Брагина. Если, типы «Фауста» любят, скорее платонически (без вожделения), ибо они себялюбцы, с комплексом Нарцисса. То, типы «Гамлета» любят вожделенно. Так, как субъект «Гамлетов» суть не просто «другой», но их собственное alter ego. Ромео и Джульетта – генетические и экзистенциальные родственники Гамлета. Они – «тени» друг друга. Всего лишь тени. Но, человек без тени – не успокоившийся в могиле мертвец. Вечный Жид, Летучий Голландец, или граф Дракула.

Типология личности (как и ее характерология) – чрезвычайно актуальная проблема современной психологии и социологии. Поэтому, она так актуальная для «Общей психопатологии»!

Е) Вид, род, индивид в аспекте старения и старости

«Мудрость это родовое понятие»

(Л. Н. Толстой)

В 1999 г., в год пожилого человека, единодушно было принято радикально изменившее гиппократовское представление о старости и старении, понятие. Вслед за глобальным постарением население (с этого все началось!) было провозглашено в разных городах и странах на научных съездах, конгрессах и конференциях, посвященных сеньорам, что, во-первых, старость помолодела, а, во-вторых, старость потеряла только ей присущие качества. Такие, например, как изменения в психике, соматике и общей психопатологии. На Конгрессах в Штутгарте (Германия) и Нижнем Новгороде (Россия) в резолюции было вписано наше предложение – считать началом тотального процесса старения 40 лет!

«Омоложение» старости имеет два смысла:

1) Психическая и физическая сохранность в пожилом возрасте – расхождение («ножницы») между биологическим и паспортным возрастами. Так, в шестьдесят лет человек фактически может по всем параметрам соответствовать 40 годам (пол роли не играет). Сейчас Мир заполняется с геометрической прогрессией, «фармакокиборгами» – стариками, в подкожную клетчатку которых вливаются некие «омолаживающие» препараты. Эти препараты были открыты и широко применялись двумя гениальными немцами, патологоанатомами, для работы с трупами. Их имена: Werner Spalteholz и Gunther von Hagens. Первый открыл эфиры, используя законы оптики: меитилсалицилат, бензилбензонат, сафрол и изосафрол, которые делают, например, морщины и отвисающие части тела, невидимыми. Второй использовал «герменевтики» в качестве платифицитов и пластификаторов (например, эпоксидированное соевое масло), замещая ими «отмирающие» ткани человеческого организма. Правда, для толпы эти «процедуры» новейшей «пластической хирургии» скрыты, под именем мифического «ботокса». На самом же деле, «ботокс» это нейротоксин. Отулинического нейротоксин, типа A-гемагглютинин комплекс (Clostridium botulinum toxine type A-hemagglutine complex).

2) Расхождение между биологическим и паспортным возрастами в сторону постарения (психического и физического) среднего возраста. Пол также роли не играет. К примеру, в Венгрии, Японии, России и Канаде есть люди, от 35 до 40 лет, страдающие «болезнью Альцгеймера». Еще недавно, «болезнь Альцгеймера считалась болезнью старости. На самом деле, слабоумие («болезнь Альцгеймера») может возникнуть ив 25 лет.

Алоис Альцгеймер (Alois Alzheimer; 14 июня 1864, Марктбрайт, Германия – 19 декабря 1915, Бреслау, Германия). Альцгеймер в 1904—1915 годы опубликовал шеститомный труд «Гистологические и гистопатологические исследования серого вещества головного мозга». Несмотря на то, что Алоис Альцгеймер был психиатром, «свою» болезнь он открыл не в результате клинических наблюдений над больными и лечения их, а, совершенно случайно, окрашивая собственным красителем