Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, Том, пожалуйста… Ты нам завтра эти нюансы объяснишь, — более деликатно добавила Адель. — Расскажи, что в итоге.
Том поправил очки и продолжил:
— Хорошо… Откройте уши пошире. Вот как священник заканчивает свою главу. Слушайте. «Чтобы найти яйцо, которое спасет особь, раздвинь щупальца монстра и открой рот. Спускайся до внутренних органов, и ты найдешь в глубине карман с эмбрионом. Кем бы ты ни был, используй это во благо, так как помни, что нет в мире более ценного и более опасного создания, чем кракен».
Адель, Борис и Беа были ошеломлены. Великий секрет книги священника только что был уничтожен одной фразой. Четыреста лет преступлений и кровопролития содержались в этих нескольких словах, затерянных среди тысячи страниц произведения, которое люди оберегали веками. И вот это вот разгадка?! Понтоппидан нашел способ сохранить особь, защитив этого морского динозавра от людей, и дал ключ к тому, как это сделать, следующим поколениям.
— Подождите, это еще не все. Сюрприз не в этом.
Том протянул лист бумаги, на котором были переведены последние строчки рукописи. Можно было прочесть: «Bylemjianotixidwilohi: sivuesanursiverinelgcittat».
— И что это? — спросил раздраженный Борис.
— Что это значит? — поддержала брата Беа.
— Это анаграмма. Нужно поставить буквы в правильном порядке, чтобы получить связный текст, — ответил Том.
— И ты его получил! — закончила Адель.
— Ээ… не совсем. Скажем, я смог расшифровать только первую часть. К счастью, там есть заглавные буквы, и они значительно облегчают задачу. «Bylemjianotixidwilohi» означает «Джон Вильям Бойль говорит». То есть это сам сэр Джон сделал последнюю запись от руки в книге, а это указывает на то, что он прекрасно владел языком рун!
— И что он хотел нам сказать еще кое-что, дать зацепку перед смертью… — задумчиво протянула Адель.
— И именно эту фразу я никак не могу расшифровать.
— Стоило нас будить ради этого! — пробурчал Борис.
— Ты все испробовал? — спросила Беа.
— Я переставлял буквы по-всякому, но ничего не вышло. Я боюсь, что это латынь. А я в ней не силен. Адель, нужна твоя помощь.
— Согласна! Одна голова хорошо, а две — лучше!
— В любом случае, это должно быть архиважно, раз сэр Джон закодировал анаграмму на латыни, а потом еще и на язык рун перевел.
Том и Адель засели над головоломкой. Они испробовали десятки вариантов и комбинаций и почти через час нашли разгадку.
— Вот это да! Это что за абракадабра? — воскликнул Борис, запинаясь на каждом слове.
Адель написала результат на бумаге:
Si invertatur elanguescit vis
— Я думаю, мы можем поблагодарить сэра Бойля. Это латынь, — объяснила Адель. — И это означает: «Если его извлечь, его сила уменьшится».
— Второй секрет книги! — воскликнул Том. — Он дает нам шанс нейтрализовать кракена, не убивая его. Чудесно!
— Невероятно! — воскликнула Беа.
— Признаюсь, это сильно! — добавил Борис.
— Спасибо, сэр Бойль! — сказала Адель, подняв глаза к небу. — Благодаря вам, возможно, мы спасем последнего представителя исчезающего вида. И теперь мы навсегда станем хранителями секрета вашей семьи!
На следующее утро, когда дети в пижамах вышли к завтраку, Абельманс все еще сидел за столом перед тарелкой с традиционной селедкой. Уткнувшись в журнал, он даже не поднял взгляд, чтобы посмотреть на них, и продолжал читать, полностью игнорируя внуков. Адель, Борис, Беа и Том обменялись вопросительными взглядами и молча сели на свои места, наблюдая за дедушкой. Они никогда его таким не видели. Конец каникул обещал быть веселым! Когда тарелка Абельманса опустела, он свернул свой журнал и вышел из-за стола, даже не удостоив внуков взглядом. Он молча подъехал к лестнице, которая тут же преобразовалась в наклонный пандус, установил кресло на рельсы, которые подняли его наверх, и исчез в коридоре. Через несколько секунд дети услышали хлопок двери его кабинета. В этот момент появилась Офелия. Она быстро пересекла столовую и с ледяным выражением лица убрала приборы Абельманса со стола, не говоря ни слова. Кухарка отнесла посуду на кухню, затем вернулась, чтобы протереть стол губкой, и снова исчезла.
— Замечательно! Обстановочка просто супер! — воскликнул Борис.
— Два оставшихся дня будут самыми веселыми за все каникулы! — добавила Беа.
— Я считаю, что надо поговорить с дедушкой, — предложил Том. — Нельзя оставлять все как есть. Что думаете?
— По-моему, ты бредишь! Он заперся в своем кабинете, чтобы вволю позлиться на нас! — ответил Борис.
— Точно, и мне не хочется снова выслушивать занудные лекции, как в прошлый раз! Пяти минут мне хватило. И потом, через два дня мы уже будем далеко, — поддержала брата Беа.
— Том прав! — оборвала Адель. — Закрылся в кабинете и собирается дуться? Если он так отреагировал, то только потому, что очень сильно за нас испугался. Надо бы перед ним извиниться…
— Ага, иди тогда одна! — возмутился Борис.
— Поддерживаю! Это без меня! — присоединилась Беа.
— НЕТ! Мы уехали вчетвером, значит, и извиняться будем вчетвером! — приказала Адель.
Умирая от страха, дети вышли из-за стола, оставив Ноно лакомиться его любимыми медовыми конфетками, и отправились к кабинету Абельманса. Уже перед дверью завязался спор.
— Борис, ты входишь первым! — сказала Беа.
— Что? Нет-нет! Сама иди!
— Нет! Это не моя была идея! Это Адель!
— Тогда пусть Адель и идет первой!
— Действительно, Борис, какое мужество! — ответила Адель.
— Ладно, я пойду! — заключил Том.
Ребята замолчали, Том трижды постучал в дверь, но ответа не последовало.
— Вы думаете, он в секретном зале? — предположила Беа.
— Не думаю, я слышал шум, — ответил Том.
Он постучал в дверь еще раз. На этот раз раздался голос Абельманса:
— ВОЙДИТЕ!
Тон его был сухим. Том вошел первым, за ним последовали Адель, Борис и Беа, которая смущенно закрыла за собой дверь. Абельманс, сидя за своим столом, внимательно посмотрел на внуков. Строгий взгляд, непроницаемое лицо. Дети поняли, что им предстоит пренеприятный разговор.
— Если вы хотите что-то попросить, то это бесполезно. Вы можете идти! — резко сказал он.
Сердца детей учащенно забились. Они боялись сейчас дедушку так же, как первоклассники боятся строгого учителя. Собрав все мужество в кулак, Адель взяла слово:
— Дедушка… Мы хотели извиниться…
Абельманс не шелохнулся. Удобно расположившись в своем кресле, он изучал маленькую группу с ужасающим спокойствием.