— Главное, что не холодно, — подбодрил сам себя Бэл и подмигнул виднеющемуся вдали Вилючинскому вулкану.

Холодно стало довольно быстро из-за сильного, резкого, пронизывающего ветра, который вольно гулял по хребту. Бэл с усилием поднялся и стал осматриваться, ища более-менее пригодный спуск, с радостью в душе понимая, что не ошибся в пути, не сбился с намеченного курса. Выбрав дальнейшее направление движения, приметил находившееся недалеко, ниже по склону, небольшое, курящееся желтоватым дымом плато, закрытое от гуляющего порывистого ветра. Там-то Бэл и решил отдохнуть перед решающим рывком.

Спускаясь, почувствовал, как сильно забил мышцы ног, поэтому первое, что он сделал, дойдя до привала, — потрогал породу. Она была теплая, почти горячая, и Бэл удовлетворенно сел, с наслаждением вытянув ноги, согреваясь и любуясь причудливыми изгибами поднимающегося желтоватого пара, который с шипением вырывался из подземных витиеватых ходов. Наконец-то, впервые за этот долгий день, ему стало тепло, хорошо и покойно. Почти райское безмолвие, физически ощутимое удовольствие от долгожданной передышки, когда мышцы с внутренним стоном расслабляются, скидывая накопившееся напряжение, а в голове не остается мыслей, тревог и забот…

И он совсем не удивился, когда посреди этой сказочной красоты из дымки к нему вышла Маринка в каком-то странном пустынном камуфляже. Подошла и села напротив, скрестив ноги и положив автомат поперек колен.

— Привет, Маринка! Не знал, что ты тоже на Камчатке. А я вот у Валдая был. Он тебе привет передавал. Ты чего, тоже в отпуск приехала?

Но Маринка вдруг молча вскинула автомат и дала очередь, метя ему в лицо. От разорвавшей тишину стрельбы он резко дернулся и очнулся, ошалело глядя на место, где только что сидела Маринка, но только серный дымок по-прежнему клубами витал перед ним, то закручиваясь в спирали, то устремляясь ввысь.

Он несколько раз мотнул гудящей головой, стараясь прийти в себя и отогнать привидевшийся морок. Во дурак! Уселся у фумарол отдыхать. Ведь предупреждал Славка, что рядом с ними можно вусмерть надышаться! Вот это была бы звезда рулю!

Бэл поднялся на отяжелевшие ноги и, закашлявшись, подхватив рюкзак, начал быстро, насколько это было возможно, спускаться, хватая чистый, сладкий воздух, пытаясь выдышать из себя едкий запах серы, оставляя позади чуть не ставшее последним пристанище для уставшего спецназовца.

* * *

Давно он не чувствовал себя столь разбитым. Усталость разлилась по всему телу, замедлив мысли и забив мышцы до боли. В голове пульсировала единственная цель — надо во что бы то ни стало дойти до дома Ветлы. Он шел практически на автопилоте, наугад выбирая направление движения в разлившейся темноте. В глубине леса хрустнули сухие ветки. Бэл внутренне напрягся, нарисовав в воображении образ голодного медведя и тут же вспомнив, что надо делать при неожиданной встрече — поднять над собой на вытянутые руки рюкзак, начать прыгать и орать во всю мочь, и вот тогда, скорее всего, медведь, покрутив лапой у виска, просто уйдет восвояси. Представив все это действо, Бэл вымученно усмехнулся и буркнул себе под нос:

— Да ну на фиг…

Не было у него сил ни прыгать, ни орать, даже рюкзак он не то что поднять, скинуть быстро не смог бы, так что пусть жрет косолапый его вместе со шмотьем. Поэтому повторил уже громче в сторону непроглядной ночной темноты леса:

— Да пофиг!

Это же надо за какие-то сутки полностью обнулить все силы! А где же годами наработанная подготовка?

Зашумело ближе, и Бэл отметил, что, какой бы он ни был замотанный, а шаг все же прибавил, хотя и понимая, что это вряд ли поможет в случае нахождения рядом реального медведя. Впереди средь ветвей блеснули огни, и это всколыхнуло радость, которая послужила допингом для его требующего отдыха тела. Он даже с удивлением отметил, что еще немного — и побежит, подгоняемый то ли страхом, то ли жаждой встречи.

Сухостой затрещал совсем рядом, и он, понимая, что не успевает, вдруг ощутил страшное разочарование от того, что не дошел до таинственной Ветлы всего несколько сотен метров. Досада накатила на него, поднимая лютую злобу, высвобождая еще один скрытый резерв под названием «биться из последних сил».

Он обернулся на звук, пытаясь высветить фонарем зверя. В ответ из тьмы жутко блеснул желтый отсвет звериных глаз, и в следующую минуту, осторожно ступая, на свет вышла черная собака.

Бэл облегченно выдохнул:

— Собака! Ну ты даешь! Я чуть… Э, да ты же Пуля, да?

Черная овчарка, услышав свою кличку, вильнула хвостом и подошла к человеку, позволив погладить ее по голове.

— Хорошая! Веди меня, девочка, к своей хозяйке. Домой, Пуля!

Собака, услышав команду, побежала вперед, периодически останавливаясь и проверяя, успевает ли за ней незнакомец.

Бэл старался изо всех сил не потерять из виду своего проводника, и меньше чем через полчаса они вышли к стоящей на поляне добротной избе. Собака, виляя хвостом, взбежала на крыльцо, на котором Бэл различил фигуру, еле видимую в сумерках.

— Здравствуйте, извините, что поздно, я Ветлу ищу.

— Считай, что нашел, — услышал он приятный женский голос. Дверь приоткрылась, оттуда полился теплый уютный свет, приглашая войти.

* * *

В доме, в гостиной, Бэл осмотрелся. Было не подеревенски уютно: камин, удобные кресла, круглый журнальный столик и горящий теплым светом небольшой торшер, а еще множество фотографий и книг.

— Чай будешь? — без обиняков спросила хозяйка.

Бэл кивнул, пытаясь украдкой получше разглядеть ее. Ничего сверхъестественного: рост средний, фигура худощавая, глаза веселые, стрижка короткая, возраст… А вот с возрастом было сложнее. Вроде и не молодая, но и не обабилась, не было в ней ни девичьей кокетливости, ни женской основательности. Было спокойствие, а значит, была и сила.

— Ну что, хорошо рассмотрел? — улыбнулась она, поймав его взгляд.

Он смутился, как будто его застали врасплох. Она же кивнула на кресло:

— Садись.

— Грязный я, испачкаю все.

Она лишь махнула рукой:

— Не беспокойся. Садись, пей чай.

Он прошел, осторожно ступая по чистому полу. Сел на самый край кресла и взял протянутую кружку. Видимо, с устатку чай ему показался необычным, полным незнакомых оттенков. Он даже на мгновение прикрыл глаза, наслаждаясь вкусом и наступившим наконец моментом отдыха.

— Давай знакомиться. Меня Ветла зовут. Собаку — Пуля. Ну да ты, видимо, знал, куда шел.

Бэл с трудом открыл отяжелевшие веки, но собрался и ответил:

— Знал. Я — Бэл, сослуживец Валдая. У него гостил, они с Варей про тебя и рассказали.

— И?

Бэл почувствовал себя нереально глупо, ведь ответа на это «и» у него на данный момент не было. Поэтому он лишь развел руками: