И он даже знал, что.

Агафон быстро извлек из рукава шпаргалку и пробормотал наименование нужного заклятья. Вот. Есть.

Он торопливо пробежал текст глазами, сконцентрировался и начал.

Так… Линии… точка… Есть… Расстояние… Ага… Плотность змеиного мяса… Угу… Отдача… Сделано… Скорость ковра… равна скорости Змеи… Поправка на ветер… Дождь… Есть… Облачность… Фазу Луны… Есть… Ладно, шпаргалку можно убирать, пока время терпит, дальше и так всё понятно… Значит, облачность, потом фаза Луны, потом положение ту… Стоп, по-моему, я запутался… Значит, вносим поправку на дождь, добавляем фазу Луны, и только потом… Или наоборот? Стоп еще раз. Ключевая фраза к этой формуле «Ветер Дует Облака Летят». Точно. Ветер. Дождь. Облака. Луна. Так, ладно, поехали дальше… Положение туманности Меченосца по отношению к галактике Ипсидрома… Вычел… День неде… Ах, чтоб тебя!.. У ней же еще кости наверняка внутри есть!.. К-кабуча… Почему медузы не летают?.. Ладно, тогда у нас вносится еще и поправка на кости… Значит, отдача увеличивается… Скорость тож…

Почему увеличивается скорость?!..

Решила Змея выбрать слободу попривлекательнее или увидела что-то боковым зрением – неизвестно, но вдруг она ускорилась, нырнула вниз, заложила крутой вираж – Масдай, не отставая ни на метр – за ней, оглянулась…

Непонимание, удивление, раздражение, осмысление и злорадство поочередно отразились на ее оскаленных и позабывших на время извергать огонь мордах, и она стала разворачиваться, чтобы встретить неизвестного преследователя лицом к лицу.

Вернее, тремя недобро ощеренными хищными пастями к одной очень бледной, перекошенной и испуганной физиономии.

Еще не занятым паникой уголком мозга чародей успел понять, что если он не выпустит по Змее заклинание сейчас, то потом может не быть не только второй попытки, но и первой, и изо всех сил проорал волшебные слова и взмахнул руками.

Если бы точность и успешность заклятия зависела только от громкости его произнесения, то Змея сейчас бы сыпалась на головы ликующих лукоморцев множеством мелких кусочков. Но увы, в такое щепетильное, по выражению кузнеца Сереги, дело, как магия, требовалось вложить кое-что поважнее душераздирающего вопля, и по сей простой причине так тщательно составляемое на протяжении последних трех минут заклинание пошло прахом.

То есть, верхом.

Чиркнув по верхушкам центрального хвостового гребня и сделав из зазубренных треугольников зазубренные трапеции, оно ушло в никуда пшиком в сопровождении розовых искр.

В отличие от неудачного заклинания, Змея не пропала никуда.

Злорадно ухмыльнувшись во все триста восемнадцать зубов, чтобы не сказать, клыков, она сделала сальто через головы и оказалась нос к носу с моментально приобретшим редкий белый с красными пятнами окрас чародеем и его сжавшимся за спиной в комочек маленьким охранником.

Если бы не способность Масдая действовать по обстановке, не дожидаясь приказания, на этом биографии всех троих обровались бы на полуслове. Но ковер, рискуя оставить далеко позади своих пассажиров, молнией метнулся под брюхо Змеи, и три струи ослепительного пламени, от которого, казалось, плавился даже воздух, с ревом прошили пустоту там, где он только что висел.

Агафон, ухватив одной рукой поперек талии едва не скатившегося через край Сайка, вцепился другой и зубами для верности в заднюю кромку своего транспортного средства, успел промычать только что-то похожее на «выручай, Масдаюшка!..», и бесплатное авиашоу со спецэффектами в лукоморском небе началось.

Ковер явно проигрывал преследовательнице в скорости и маневренности, и единственное, что его спасало на протяжении бесконечно долгих, растянувшихся на часы, минут погони под затаившим дождь небосводом, была удача, запасы которой, наверное, Масдай доселе ни разу не расходовал на протяжении всех семисот семидесяти семи лет своей неторопливой[115]жизни.

Сначала ковер уклонялся и финтил, выписывая все открытые и не открытые еще фигуры высшего пилотажа каллиграфическим почерком, уворачиваясь от огня, крыльев, зубов и когтей разъяренной рептилии, пока наблюдателям внизу не стало казаться, что Змея начинает терять ориентацию в пространстве и без помощи соответствующего заклинания. Пассажиры, едва смея поверить своим слезящимся от встречного ветра глазам, тоже заметили это и уже хотели было молча порадоваться,[116]но вдруг с ужасом поняли, что же самое стало происходить и с Масдаем.

С замиранием в груди Агафон признался себе, что хоть запутанная, замотанная, сконфуженная Змея в последние несколько минут и напоминала лодку без руля и без ветрил, но и для их отважного ковра такая акробатика не прошла даром. Он то входил в пике в полной уверенности, что делает свечу, и выныривал лишь ощутимо чиркнув брюхом по распластавшимся на оплавленной мостовой зевакам, то уворачивался вправо и сносил полтрубы с крыши боярского дворца, хоть слева открывался свободный проход, то цеплялся за флюгер на башне предсказателей погоды, и с третьего захода на многострадальный ориентир дальнейший их полет продолжался некоторое время в компании медного петуха…

Змея же, хоть и стала слегка косить, и шеи ее едва не заплетались в косичку, неотступно металась по небу и городу вслед за увертливым ковром, как нитка за иголкой. Конечно, и на ее долю пришелся не один десяток свороченных труб, снесенных башенок и покореженных в торможении когтями крыш и мостовых, но, в отличие от Масдая, в ее распоряжении всегда был огонь.

Что она не забывала время от времени демонстрировать, и с каждым разом, к отчаянию змееборцев, все успешнее и успешнее.

После последнего залпа Саёк извернулся, чудом не вывалившись из объятий специалиста по волшебным наукам, и ухитрился сбить рукавом пламя с затлевших было в изголовье кистей.

– Она же чуть не попала!.. – морщась, словно это были его кисти, а не Масдая, промычал Агафон. – Еще чуть-чуть и…

– Чуть-чуть не считается, – пропыхтел ковер, закладывая очередной вираж, и змеиное крыло безвредно просвистело у них над головами.

Снизу донеслись восторженные крики и аплодисменты побросавших все дела и заботы горожан, а из-за стены – презрительный свист оккупационных сил.

Сверху проревело, обдав жаром, от которого бросило в мороз, ее пламя.

Потушенные несколько мгновений назад кисти снова начали исподтишка тлеть.

– Она когда-нибудь отстанет?!.. – жалобно взвыл маг и зарылся лицом в ворс.

– Ничего, терпите, дальше будет хуже, – поспешил успокоить его ковер.

– Хуже?!.. Почему?!..

– Дождь начинается, – угрюмо буркнул Масдай, едва не снося очередную трубу при выходе из полумертвой петли.

Но теперь они могли почувствовать это и сами.