Не в такие уж и давние времена, когда Город вел частые войны со степняками, те любили так издеваться над своими пленными. Они ломали им ноги и оставляли одних в степи неподалеку от небольшого полу высохшего водоема. Большинство людей умирало в мучениях, так и не сумев доползти до живительной влаги. А теперь этот смельчак таким же образом поступил с одним из степняков. Позор, который мог быть смыт только смертью обидчика.

– Вон, – Судья не преминул поддеть Стража, – даже голодранцы без роду и племени сражаются куда как искуснее.

– Да, кстати, – подал голос Верховный, никак до этого не реагировавший на их словесную перепалку, – кто-нибудь мне скажет имя этого воина?

– Сейчас, – Судья сделал кому-то знак, – сейчас узнаем.

Через мгновение его помощник уже протягивал ему свиток с именами.

– Так… – Судья пошевелил своими толстыми губами. – А, вот, вижу. Некий Ник, из Рода Вестгейров.

– Вестгейры? – в задумчивости нахмурился Верховный. Что-то я такой и не припомню.

– Это, если я не ошибаюсь, те, которые из врачевателей и счетоводов будут, – подал голос Алхимик.

– А, тогда понятно. Название вроде знакомое показалось. Но у них в роду никогда до сего времени воинов-то не было. Вот я и удивился. Но парень-то молодец, молодец!

Клео поняла, что отец тоже переживает. На этом Ритуале воины Города заметно уступали тем же самым степнякам. Ладно еще, если бы альварам или, на худой конец, наемникам из Срединных Земель. Но этих степных дикарей недолюбливали все. Кроме разве что Судьи. Тот этого даже не скрывал и, когда в заключительный этап вышли только трое вольно рожденных горожан, заявил:

– Что и требовалось доказать. Один голодранец и два везунчика, – он мерзко хохотнул. – Прекрасный результат! – И уже обращаясь к Верховному закончил: – Вообще пора бы пересмотреть довольствие наших доблестных вояк.

Клео всерьез решила, что Стража хватит удар. Тот весь побагровел и, забыв, наверно, что сейчас на нем не мундир, непроизвольно начал шарить рукой в поиске ножен.

– Шучу, шучу! – Судья решил чуть сбавить обороты и примиряюще добавил: – Я, между прочим, тоже переживаю за наших. Если победит степняк, то это сильно ударит по репутации Великого Города. Но, будем надеяться на… – возможно, он хотел сказать «на чудо», но, взглянув на Стража, быстро закончил: – на нашу победу.

Потом все же не удержался и, нарочито вздохнув, добавил: – Мне даже страшно подумать, какая у степняков будет их Высочайшая Просьба?

Неизвестно, чем бы все это закончилось, но как раз в этот момент началась жеребьевка. Клео отыскала глазами простолюдина. Тот сидел на песке, странно скрестив под собой ноги. Что-то в нем ее насторожило, но в этот момент смотритель выкрикнул имя Бранда. Она молча посмотрела на Гунн-Терра. Тот так же молча кивнул ей в ответ. Они принадлежали к одному клану, а Клео хорошо знала, как много это значило для альваров.

Ничто не предвещало того, что должно было случиться дальше. Главный смотритель задал, уже ставший просто данью старой традиции вопрос, не желает ли кто-нибудь с позором покинуть арену. До проведения жребия это волен был сделать каждый. Дойти до последнего этапа считалось и так очень почетным. Но отказаться после? Такого просто никогда еще не было. Во всяком случае, Клео о таком никогда не слышала. Опозорить свое имя, уже и так став одним из лучших? Это не укладывалось у нее в голове. И не только у нее. Трибуны просто ревели, проклиная трусов. Даже обычно невозмутимые телохранители, стоящие по бокам и позади ее ложа, позволили себе некоторое движение. Их можно было понять. Оставшаяся на арене четверка альваров была заранее обречена на смерть. А среди них, вполне возможно, был кто-то из их родственников. Клановые узы очень сильны у этого гордого народа.

Никто поначалу и не заметил, что вместе с ними на арене остался стоять тот самый Ник из рода Вестгейров. Его нелепый наряд был незаметен рядом с ярко-красными туниками и блестевшими бронзой доспехами четверки альваров. Только когда он подошел к ним и встал рядом, Клео его увидела. Почему-то ей стало жалко этого самонадеянного юношу. Уж кто-кто, а он мог бы совершенно спокойно покинуть арену. Его имя вряд ли кто знал, да если и знали, то никто бы потом и не вспомнил. Куда более именитые воины, чем он, отказались сражаться.

Когда же Бранд велел своему оруженосцу принести для того доспехи, по ряду телохранителей пробежали тихие возгласы. Гунн-Терр даже поднял руку, призывая к порядку. Однако и сам несколько раз клацнул мечом, как будто проверяя, так ли он легко выходит из ножен, как и прежде.

Клео знала, сколь редки были случаи, когда альвары дарили свои доспехи чужакам. И дело было не в том, что их ковали самые искусные мастера с Белых скал, а в том, что это означало практически посвящение иноземца в свой клан. Она чувствовала, что мнения ее телохранителей о поступке Бранда разделились. Одни из них были против этого, другие же были не столь категоричны. Как бы то ни было, но воля чужака достойно умереть в бою плечом к плечу с альварами давала право Бранду принять такое решение.

Когда трубы протяжным стоном возвестили о начале поединка, Клео случайно обратила внимание на Судью. Его глаза светились каким-то странным триумфом. «Чему он радуется?» – еще подумала она, но железный звон десятка схлестнувшихся мечей притянул к себе все ее внимание.

Она, да и, наверное, никто из всей многотысячной массы людей, наблюдавших этот бой, не смог бы с точностью сказать, сколько он длился. Время то замирало, и тогда в память впечатывалась вся, вплоть до мелочей, картина, то неслось галопом, смешивая происходящее в стремительный водоворот разрозненных событий. Когда все закончилось, Клео еще некоторое время просидела в оцепенении, пока не почувствовала на своем плече руку Гунн-Терра. Воин с беспокойством заглядывал в ее глаза. Клео и сама не понимала, что послужило причиной такого ее ступора. Она заставила взять себя в руки и улыбнулась ему, давая понять, что все уже хорошо.

В Центральной ложе закипели нешуточные страсти. Хранители, позабыв на время о своем величии, перебивая друг друга, делились впечатлениями о прошедшем бое. Только тридцать альваров сохраняли спокойствие, цепкими взглядами просматривая окружающий периметр. Но Клео не надо было смотреть на них своим внутренним взором, чтобы понять, что и их сердца переполняет гордость за сегодняшних победителей. Даже бывшие скептики теперь поддерживали поступок Бранда.

«Отец наверняка доволен, – думала девушка, – ни один из знатных родов Великого Города не смог бы похвастаться такими близкими отношениями с альварами, как род Хильдов». На протяжении трех веков представители ее рода играли важную роль в сохранении и укреплении добрососедских отношений между Городом и воинственными кланами Белых скал. Вот и сейчас этот бой добавил еще один золотой гвоздь в их и так прочный союз. Выходило, что победа в Ритуале досталась как тем, так и другим в равной мере. А если учесть, что она была просто вырвана из рук уже ликующих степняков, то с политической точки зрения становилась просто бесценной.