Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я сумела найти всего один, но могут быть и другие.
— Будем надеяться, что нет. Я бы хотел поскорее увидеть этот туннель. Можете отвести меня к нему?
— Не сейчас, — ответила царевна вполголоса. — Мы привлечем нежелательное внимание к себе и туннелю. Я не хочу давать повод для досужих сплетен. Ждите меня в полночь близ моих покоев и постарайтесь, чтобы вас никто не заметил.
* * *
Этим вечером Лонго допоздна засиделся с императором. Лонго подозревал, что тот хотел не столько узнать о состоянии дел, сколько поговорить. Понятная, простительная слабость: на его плечах лежал непомерный груз, ответственность за существование тысячелетней империи, оказавшейся на краю гибели.
Лонго ушел за полночь, но дворец не покинул. Держась в тени, он прокрался к покоям Софии. Дворец в полночный час пустовал — покуда Лонго пробирался, он никого и не заметил. Царевна ждала у дверей. Прошептала:
— Идите за мной!
Они прошли через гостиную в спальню, где царевна нажала на плитку стенной облицовки — и отворилась потайная дверь. София взяла свечу и ступила в узкий темный коридор.
— Сюда! Так мы пройдем на кухню, никем не замеченные.
Зыбкого огонька свечи хватало всего на несколько футов. Шепотом Лонго спросил:
— Я не знал про потайные ходы во дворце. Кто еще про них знает? Они проделаны для слуг?
— Я не знаю, для кого их построили. Но я никогда никого в них не встречала. А сама набрела на них еще в детстве.
— Они пронизывают весь дворец?
— Да. Но тише! — прошептала она чуть слышно. — Пока не доберемся до кухни, говорить нельзя. Стены тонкие, нас могут услышать.
Дальше они шли в тишине, нарушавшейся лишь ритмичным шарканьем подошв о камень. Коридор ветвился, но царевна без колебаний сворачивала в нужную сторону. Спустились по двум узеньким винтовым лестницам, уперлись в стену. Из крошечного глазка пробивался узенький луч красноватого света. София заглянула в глазок. Прошептала:
— Повезло — там никого нет. Пойдемте, нужно спешить, пока никто не пришел на кухню.
Она нажала на скрытую задвижку, потянула — дверь отворилась внутрь, и тусклый красный свет догорающего огня в очаге залил коридор. Вышли в угол дворцовой кухни. Повсюду висели ножи и горшки, в стене напротив был сооружен огромный очаг с кучей раскаленных углей. София указала на факел, торчавший из стены подле очага.
Лонго вынул его, и пара поспешила через кухню к лестнице, уводившей к кладовым и забитой бочками и мешками с зерном до самого потолка. Затем они спустились по еще одной лестнице и окутались влажной сыростью старой темницы — просторной, с высокими потолками.
— Теперь можно говорить без опаски, — объявила царевна. — Здесь нас никто не услышит.
— Что это за место?
— Дворцовая тюрьма, но она давно заброшена, — ответила София, шагая по длинному коридору. — Сейчас здесь только кости.
Они вышли в комнату в конце коридора, где спугнули целую стаю летучих мышей. Те сорвались с потолка, неистово пища и хлопая крыльями. София вскинула руки, чтобы защитить голову, а Лонго обнял царевну одной рукой и прижал к себе, другой же размахивал факелом. Когда мыши разлетелись, София высвободилась и отступила на шаг — Лонго же замер, еще чувствуя теплоту ее тела. На мгновение оба застыли, напрягшись, но замешательство минуло. София пошла вперед, к другой лестнице.
— И вы пришли сюда одна? — спросил Лонго недоверчиво. — В темноте?
— Это вас удивляет?
— Большинство женщин не слишком любят подземелья, не говоря уже о летучих мышах, — заметил Лонго, осматриваясь. — Но думаю, сюда и большинство мужчин не осмелились бы зайти — здесь довольно жутко.
— К счастью, с вами я и в состоянии вас защитить, — с улыбкой заметила София.
Зашли в камеру пыток, и София подошла к гобелену на дальней стене — уходя, она постаралась как следует закрепить ветхое полотнище. Теперь царевна снова отдернула его, открыла дверь и сказала, вздохнув:
— Падения Константинополя я боюсь больше, чем летучих мышей и темноты.
— Похоже, вы не боитесь почти ничего.
— Боюсь — но только того, с чем не могу совладать, — возразила София, заходя в туннель. — Я боюсь за исход осады, за будущее империи, даже за свою судьбу. Царевна Византии — красиво звучащий титул, но я бы охотно променяла его на возможность распоряжаться своей судьбой, своей любовью…
Принцесса осеклась. Лонго остановился.
— Вы не любите мегадуку?
— Нет, я его не люблю, — ответила София, оборачиваясь взглянуть на генуэзца.
Затем она пошла вперед, и лицо ее скрыли тени.
— Но я слишком много болтаю. Я — царевна, я не могу выбирать, за кого мне выходить замуж.
Дальше двигались молча, пока не выбрались в большой зал с множеством расходившихся от него туннелей. София пошла вдоль стен, ожидая ощутить тот самый сквозняк, теплое дуновение, выдавшее в прошлый раз ведущий за стену ход.
— Вы знаете, куда идут остальные туннели?
— Если верить карте, в разные места по всему городу. Думаю, все выходы из них перекрыты — иначе туннель, ведущий за стены, открыли бы давным-давно.
Слабый ветерок тронул волосы, и София остановилась.
— Вот этот туннель! Идите сюда!
Они немного прошли и уперлись в решетку.
— Заперто, — заметила София. — Я могу протиснуться, но вы, боюсь, дальше не пройдете.
— Возможно, — отметил Лонго задумчиво, рассматривая ржавую цепь и замок. — Царевна, отойдите-ка в сторонку!
Он передал ей факел, выдернул меч и рубанул по цепи. Брызнули искры, и та с лязгом обвалилась на пол. Жалобно скрипнув проржавелыми петлями, решетчатая дверь распахнулась.
— После вас, — галантно предложил Лонго, и пара отправилась по туннелю дальше.
Тот плавно уводил вверх, и факел стал гореть ярче из-за притока свежего воздуха. Грохот пушек усилился, а затем утих, оставшись позади.
— Лонго, скажите: вы были ведь турецким воином? — спросила вдруг София. — Я слышала, янычаром. Какие они, янычары?
— Большей частью — обычные люди. У них нелегкая жизнь. Их забирают у родителей в детстве и затем принуждают служить султану. И они выучиваются любить его — или ненавидеть.
— А вы его ненавидите?
— Когда я был ребенком, янычары вырезали мою семью. Того, кто приказал это сделать, я ищу всю свою жизнь. Долгое время ненависть к нему была моим единственным достоянием.
Дальше они пошли молча, пока не достигли кучи камней в конце туннеля.
— Это здесь, — сказала София. — Выход завален, но можно протиснуться между камнями. Уходя, я постаралась как следует завалить отверстие.