Позже, поближе познакомившись с командиром, я узнал, что он прекрасный организатор. На фронте он с самого начала войны, имеет большой боевой опыт. Наш командир, испытанный летчик, обладающий прекрасной техникой пилотирования, скромен и трудолюбив.

Полковник очень дорожил честью полка и этого же требовал от летчиков. В полку его любили и уважали. Этот мужественный человек, беззаветно преданный делу партии, готовый на любой подвиг во имя победы над врагами Родины, храбрый воин, не страшившийся смерти, души не чаял в своей семье и в часы отдыха любил говорить о сынишке.

— …Да, у нас сейчас тихо. Стоим на ответственном участке. Готовимся к будущему наступлению, — говорил мне командир, когда мы сели друг против друга на КП и закурили.

И, обращаясь к офицеру штаба, Чупиков отдал приказ:

— Построить личный состав на аэродроме… Я представляю всему полку каждого вновь прибывшего. А то бывает так: появляется в полку человек, занимает определенную должность, а знают о нем только те, кто его непосредственно окружает. А надо, чтобы все знали каждого и каждый знал всех. Потом я вас более подробно введу в курс дела… А вот и начальник нашего штаба товарищ Топтыгин… Знакомьтесь, Яков Петрович. Наконец-то прибыл мой заместитель!

В первые же дни я увидел, что наш начальник штаба умеет не только поставить задачу, но и разъяснить ее летному составу — ясно, кратко и интересно. Он хорошо говорит, хорошо владеет пером — умеет Яков Петрович с бумагой обращаться, как говорит Чупиков.

Почти вся история полка прошла на глазах начальника штаба. Он тщательно записывает все события. Записи бережет; и если случится налет вражеской авиации, начальник штаба очень волнуется — не пропали бы его материалы: они представляют большую ценность, на них должно учиться молодое поколение летчиков.

…Чупиков представил меня однополчанам, собравшимся у командного пункта. Я вкратце рассказал им о себе. Затем командир повел меня осматривать аэродром:

— Покажу вам наше хозяйство.

По дороге мы встречаем летчиков, и Чупиков каждому дает короткую меткую характеристику.

Знакомлюсь с майором Шебеко. У него резкие, уверенные движения. Он широкоплеч и довольно грузен. Майор энергично трясет мне руку:

— Будем знакомы, товарищ капитан! Надеюсь, скоро в воздухе ближе познакомимся.

Знакомлюсь с Героем Советского Союза майором Азаровым — его зовут в полку «озорным». Сразу видно, что он бывалый истребитель. Лицо у него смелое, открытое. Его ведомый Громов — отважный и искусный «охотник». Оба, как у нас говорилось, «немолодые» летчики. Они дополняли друг друга — это была замечательная боевая пара.

Майору Титоренко, которого представляет мне командир, около тридцати лет, но выглядит он старше. Он служит здесь, в части, с первых дней ее организации, и его прозвали «стариком». Когда часть охраняла небо Ленинграда в начале войны, он в трудном воздушном бою сбил «юнкере», не допустив его бомбить город; не раз Титоренко приходилось прыгать с горящего самолета.

Мои новые товарищи — испытанные в боях летчики. Они производят на меня прекрасное впечатление. Видно, что живут здесь дружно. Во всем чувствуются крепкая дисциплина, спаянность, взаимное уважение, И все же я невольно вспоминаю старых однополчан, своего верного ведомого «Муху».

Навстречу нам шагает подросток лет пятнадцати в комбинезоне.

— А это кто, товарищ командир?

— Сын нашего полка, — отвечает Чупиков. — Давид, подойди представься моему новому заместителю.

Мальчик подходит, вытягивается в струнку и рапортует:

— Товарищ командир, моторист комсомолец Давид Хайт!

Командир улыбается, ласково похлопывает Хаита по плечу. Затем отпускает его и говорит мне:

— Вот вам и ординарец, товарищ капитан. Давиду много пришлось пережить. У нас все его очень любят, и он горячо предан нашему полку. Хайт — способный, смелый, любознательный паренек. Он работает мотористом самолета лейтенанта Васько, и Васько им очень доволен. Вы, как инструктор, человек, имеющий педагогический опыт, будете следить за его развитием, а уж он о вас как следует позаботится. Думаю, будете им довольны.

Паренек мне понравился — люблю я таких живых, деятельных, общительных и вместе с тем дисциплинированных ребят. Понравилось мне и его решительное, по-мальчишечьи упрямое и подвижное лицо.

4. Баловень летчиков

Мы подходим к самолетам. Нас окружают летчики. Вдруг Чупиков окликает кого-то:

— Зорька, Зорька, иди знакомиться! Оглядываюсь — к нам подбегает косматый круглый медвежонок. Глазки у него весело блестят. Он переваливается и посапывает Я от удивления останавливаюсь. Летчики хохочут.

— Это наш любимец, баловень, — говорит Чупиков, поглаживая медвежонка по широкому лбу.

Медвежонок словно понял, что разговор идет о нем, завертелся и встал на задние лапы. Он был по пояс командиру.

— Ну, ну, потом будем бороться, сейчас некогда… Зорька у нас озорница, но бывает и послушной. Смотрите, просит у вас угощения…

Зорька подкатилась ко мне и тычется влажным носом в руку.

— Товарищ капитан, угостите ее, — говорит Титоренко, вынув из кармана кусок сахара. — Для нее все в карманах таскают угощение.

Зорька осторожно слизывает сахар с моей ладони и ложится на траву.

— У нее «налет» большой, — говорит Чупиков. — Она перелетает с нами на пассажирском самолете «Ли-2» с аэродрома на аэродром. Прекрасно знает наш распорядок дня, ходит с нами в столовую и ведет себя там примерно. Подобрали ее в карельских лесах совсем маленькой. У нас есть еще зверушки. Кто-то принес раненого зайца, вылечили его, и теперь он у нас совсем ручной. Один из летчиков где-то подобрал ворону с подбитым крылом. Хочет научить ее разговаривать. Она кричит «кар, кар», а он радуется: «Слышите, ребята, как говорит!» Вот и Кнопка явилась. Сейчас будет спектакль…

Черная собачонка, поджав хвост, стоит поодаль от Зорьки. Медвежонок разлегся, косо поглядывает на нее и сосет лапу.

— Хитрит Зорька! — смеется Чупиков. Кнопка, постояв в нерешительности, тявкает,

срывается с места и, семеня, пробегает перед носом Зорьки. И тут Зорька хватает ее. Кнопка пронзительно визжит.

— Медвежонок ее придушит! — говорю я. — Надо вызволить!

— Нет, смотрите, как осторожно держит. А визжит Кнопка от страха. Зовет на помощь. А потом опять лезет в «бой».

К Зорьке подбегает майор Титоренко и вытаскивает из ее пасти Кнопку. Собачонка лижет ему руки и дрожит с перепугу, а Зорька ворчит.

— Ну, чего лезешь, глупая! Ступай на место… А ты чего разворчалась, драчунья!

Летчик спускает Кнопку на землю. Она жмется к его ногам и вдруг, задорно тявкнув, кидается на медвежонка. Тот шлепает ее лапой, и Кнопка отлетает в сторону.

Все хохочут.