– Дать ей по черепушке, и дело с концом!

– Юрка! Заткнись, ублюдок!

Я осторожно приоткрыла один глаз и увидела, что сижу на заднем сиденье машины. Рядом сжалась Ксюша. Шофер и бугай повернулись к ней лицом, а Лукьянов нежно обнимал девушку и пел соловьем:

– Любимая, очнись, открой глаза, вот так, умница. Ты пришла в себя. Только от тебя зависит наша жизнь! Напряги память, я тебе помогу все вспомнить. Отдадим им архив, и нас отпустят! Я предлагаю тебе выйти за меня замуж, ты согласна? Нас связала навсегда опасность! Мне так страшно! Но ничего, сейчас мы выпутаемся и поедем к моим родителям праздновать помолвку.

– Милый, – зашептала Ксюша, – согласна! Хочу стать твоей женой, сделаю все для тебя!

– Умница, – нежно ответил Игорь. – Необходимо найти архив Геннадия Андреевича Нечаева. Тебе ведь знакомо это имя? Напрягись, вспомни. От твоего ответа зависит наше счастье.

– Врезать ей по кумполу, и запоет попугаем, – не сдержался Юрий. – Быстрее результат получим.

– Игоречек, – испуганно пробормотала Ксюша, выходя из машины, – где мы?

– Не узнаешь?

– Темно вокруг.

– Ден, зажги дальний свет, – приказал Игорь.

Мощный луч озарил пейзаж, я увидела остатки заборов, несколько завалившихся домов, руины кирпичного здания, лес вдали…

– Ну, теперь тебе лучше? – поинтересовался Лукьянов. – Воспоминания детства оживают? Расскажи мне о своих родителях…

Я вздрогнула. Сейчас голос Лукьянова очень похож на басок маньяка Леона.

– Где мы находимся? – завертела головой Ксения.

– В Бинске, не узнала? – удивился Игорь.

– Нет, – абсолютно искренне сказала Ксения.

– На участке Нечаева, – тоном экскурсовода завел Лукьянов, – давай, сконцентрируйся, помнишь семинар, который у нас вел профессор Бучуев? Что он рекомендовал для пробуждения памяти?

– Вот уж не подозревала, что ты внимательно записываешь лекции, – пробормотала Ксю.

– Начнем применять знания на практике, – сказал Игорь, – двигаем вперед. Что ты видишь?

– Развалины, – протянула Ксюша.

Я вылезла из машины.

– Тетя из Парижа, куда …? – заорал бугай.

– Пойду с Ксенией, – затараторила я. – Хочу…

Договорить мне не удалось, что-то тяжелое упало на голову. Колени подогнулись, снег на земле неожиданно вздыбился и ткнул меня в лицо. Стало холодно и жарко одновременно.

– Вспомнила! – завопила Ксюша, и это было последнее, что я услышала, прежде чем упасть в глубокую черную яму.

* * *

– Долго они так лежать будут? – спросил баритон.

– Пока не очнутся.

– Понятно, – протянул мужчина.

Я осторожно пошевелила мизинцем и нащупала ткань, вроде флисовую. Где я нахожусь? Что со мной? Лучше пока не открывать глаз.

– Посижу тут? – спросил незнакомец.

– Да, конечно, – согласилась женщина, – позовете меня.

Раздались шаги, скрип, стук, вздох и возглас:

– Ксю, хватит притворяться, меня не обманешь!

Я осторожно приоткрыла веки. Больничная палата! У окна кровать, на ней лежит Ксения, а на стуле в заляпанном красными пятнами белом халате сидит Вик.

– Ты ел сосиски с кетчупом? – спросила Ксюша, приподнимаясь на локтях.

Парень растерянно посмотрел на свою грудь.

– Ага, и уронил! Очень жрать захотел, а здесь только каша! У меня от геркулеса язва желудка открывается. Как самочувствие?

– Где я? – задала свой вопрос девушка. – Ты откуда взялся?

– Из Бинска, – сообщил Вик, – мы там встретились. Этого ты тоже не помнишь?

– Что? – не поняла Ксю.

– Ты же меня видела.

Ксения откинулась на подушку.

– Прости, ничегошеньки не понимаю.

– Кто бы мне рассказал, не поверил бы, – протянул Вик. – Ты отрыла бумаги Нечаева, на руки взгляни!

Ксения перевела взгляд на забинтованные ладони и ойкнула.

– Ох и ни фига себе! Чего у меня с руками?

– Ты их о кирпичи поранила, – объяснил юноша.

– Красный кирпич! Красный кирпич! Красный кирпич! – начала повторять Ксюша, ее лицо вытянулось.

– Очнись! – велел Вик и встряхнул Королеву.

Та вздрогнула, потрясла головой и возмутилась:

– Ты чего? Больно же! Ножом меня в бок пырнул?! Офигел?

– Это чайная ложка, – засмеялся парень и продемонстрировал столовый прибор.

– Все равно дурак! – надулась Ксения.

Вик схватил ее за руку.

– Послушай, я не психолог, все время сомневался в твоей честности. Думал, ты ловко всех дурачишь. Но когда увидел, как ты камни ковыряешь! Кровь бежит по пальцам, на лице улыбка… Зрелище было чумовое.

– Я проделывала такое? – обомлела Ксюша.

– Ага, – закивал Вик. – Архив пыталась извлечь.

Ксения поднесла забинтованные ладони к лицу и пробормотала:

– Лукьянов! Вау! Красный кирпич…

– Ты что-то вспомнила! – обрадовалась я.

Вик повернулся к моей кровати.

– Тетя из Парижа очнулась. Круто. Тетушка, вы что-то помните?

– Голова болит, – пожаловалась я.

– Вполне объяснимо, вам от всей души по тыкве врезали, – пояснил Вик. – Можете что-нибудь рассказать?

Ксюша села.

– Лукьянов! Он меня обманул. Я дура! Бросилась его спасать. А потом Даша сказала Игорю: «Ты не похож на похищенного, руки не связаны, рот не заклеен». Я поняла, что она права. Если человека бандиты схватили, он не будет просто так сидеть. Было непонятно, что происходит, два урода и Лукьянов требовали, чтобы я что-то вспомнила. Даша хотела пойти со мной, и тут жирдяй Ден стукнул ее по голове. Дашуня свалилась лицом в снег. Я испугалась, что они ее убьют, и крикнула:

– Вспомнила!

Это было неправдой, я хотела, чтобы гаденыши Дашу не трогали, решила, что набрешу им лабуду и придумаю, как удрать за помощью.

– Отлично, – обрадовался Игорь, – говори, где архив!

Я пошла к развалинам дома, уводила их подальше от Даши, надеялась, она от того, что лицом в снег упала, очнется, позвонит по телефону, позовет на помощь. Подвела гоблинов к груде камней, прикинулась, что опять память потеряла.

– Где-то здесь… неподалеку… архив…

– Сконцентрируйся! – велел Лукьянов. – Что ты видишь?

– Красный кирпич, – пробормотала я и хотела добавить: «Вау! Помню!»