Для многих богемских и моравских немцев было совершенно естественным рассматривать общегерманское пространство в качестве сферы приложения своих талантов и умений, хотя кое-кто из них до конца жизни не мог избавиться от акцента, так называемого Böhmakeln. Инженер-самородок Фердинанд По́рше, сын жестянщика из городка Мафферсдорф (теперь Вратиславице-над-Нисоу, часть Либереца, это, напомню, в сотне километров к северу от Праги), получил на малой родине какое-никакое образование, после чего в 1893 году отправился покорять далекие края. В историю мирового автопрома он вошел как конструктор популярнейшего «народного автомобиля», дорогущих спорткаров класса люкс, но также и как разработчик прототипа тяжелого танка Tiger и самоходной артиллерийской установки, которой фюрер присвоил имя ее волевого создателя, Ferdinand. В 1935 году по предложению Гитлера Порше, один из самых блестящих умов нацистской оборонной индустрии, сменил чехословацкое гражданство на немецкое. В годы войны он пережил творческий расцвет и не отказывался от использования рабского труда пленных на своих предприятиях.

В 1945 году французские оккупационные власти арестовали Порше по обвинению в соучастии в военных преступлениях, но в тюрьме он провел меньше двух лет, после чего вернулся к умеренной, в силу возраста, научно-технической работе. Конструкторской гениальности у Порше никто не отнимет, так что несколько лет назад во Вратиславице-над-Нисоу усилиями предприятия Škoda (оно, как и бренд Porsche, входит в автоконцерн Volkswagen) открылся дом-музей этого известнейшего автомеханика. Главным экспонатом стала реплика Lohner-Porsche Mixte с бензоэлектрическим двигателем (сейчас бы сказали «гибрид»), точно на таком Фердинанд в 1900 году явился в Мафферсдорф представлять родителям свою невесту. Нацистские пятна на биографии Порше, оберфюрера СС и члена национал-социалистической партии, не позволяют многим жителям Вратиславице гордиться своим земляком, и дискуссия об уместности величания его памяти продолжается. Это, впрочем, никак не мешает Porsche AG оставаться высокодоходной автомобильной компанией.

Вывод из этой части повествования таков: в разных краях нынешней Чешской Республики (и Высочина тому один из примеров) время, вне зависимости от того, текло оно медленно или мчалось стремительно, много столетий оставалось чешско-немецким, пока история не произвела размежевание национальных часовых механизмов. На витражных окнах йиглавской ратуши красуется надпись на латыни и на немецком «Щит города нашего и слово Божие да пребудут в веках». Лозунг появился в первой половине XVI века по воле достопочтенных отцов Иглау, бюргеров и бауэров. Нужно понимать, что богемско-моравский мир вокруг них в ту пору не был исключительно немецким. Теперь мир изменился, однако вряд ли депутаты городского собрания проголосуют против надписи на витраже.

Фонтан Нептуна и ратуша на площади Масарика в Йиглаве

Впрочем, некоторые традиции, кажется, переживают сами себя. И в прежние времена, иглауские, и в нынешние, йиглавские, этот город хвалился и хвалится лучшими на всю Богемию — Чехию часовщиками. За ремонтом и на профилактику что относительно недорогие для серьезного мужчины Longines, что изящные, подаренные на свадьбу дамские Tag Heuer (с обязательной прибауткой о том, что и в Швейцарии так не починят) из Праги отправляют в Высочину, без всяких разговоров.

Один из символов Йиглавы — симпатичный ежик черно-алых цветов. Как указывают некоторые историки (согласия среди них нет), этот потешный зоологический знак взялся от старого названия города и от имени протекающей через город и определяющей частью своего русла чешско-моравскую границу речки, тоже Йиглавы. В средние века, оказывается, здесь бытовал немецкий топоним Igel, а «ежик» по-немецки звучит так же. Логично предположить, что где-то в моравских и богемских окрестностях во множестве бегали колючие зверушки. Имена города и реки теперь скорректированы, но ежик красуется и на йиглавских гербе и флаге, и на этикетках бутылок, что разливает местный пивзавод, и на шарфах фанатов.

Собственно, спорт высших достижений стал причиной того, что в моей памяти этот небольшой чешский город существовал практически всегда. С детства мне, маленькому преданному любителю хоккея, был известен клуб Dukla[43]. Конечно, я ровным счетом ничего не знал об Йиглаве, кроме того, что вот было на земле такое место, однако мог без запинки перечислить десяток игроков «Дуклы», именно они составляли костяк сборной Чехословакии, причинявшей немало неприятностей советской, как модно тогда было изъясняться, ледовой дружине. «Дукла» состояла клубом Чехословацкой народной армии, на этом основании получала солидное финансирование и имела право призывать в свой состав («на срочную воинскую службу») самых талантливых вратарей, защитников и нападающих, как ЦСКА или «Динамо» в СССР. Эта феодальная система сломалась примерно в то же время, когда сломалась в ее социалистическом изводе народная армия. В 1990-е годы некогда славный клуб провалился в спортивное небытие, в котором пребывает до сих пор, но за счет старых побед «Дукла» и теперь держится среди национальных рекордсменов по числу титулов.

Не у одной только «Дуклы» такая драматическая турнирная судьба. Еще один знаменитый чешский клуб, из города шахтеров и сталеваров Кладно, в социалистическое время финансировался металлургическим комбинатом с милым женским именем Poldi. Польди, Леопольдиной, звали талантливую пианистку, жену австрийского стального магната Карла Витгенштейна. Оба они известны еще и как родители философа Людвига Витгенштейна. Эмблемой железного промысла Кладно многие годы оставался профиль молодой красавицы Польди, ну вот как на медальоне, несмотря на то, что Витгенштейны продали свой завод еще в XIX веке. Кладенские мартены в 1939 году забрали себе нацисты, а после Второй мировой войны национализировали коммунисты. Комбинат при всех режимах старательно давал сталь высших сортов, доходов хватало и на хоккеистов с шайбой, но на рубеже 1990-х не выдержал очередной смены общественно-политической формации, и все развалилось. Клубом из Кладно (под названием «Рыцари») уже несколько лет владеет самый титулованный чехословацкий и чешский хоккеист Яромир Ягр, вернувшийся из заокеанской НХЛ на родину завершать блестящую спортивную карьеру[44]. То есть Ягр даже не играющий тренер, а играющий владелец команды, полагаю, это ноу-хау в спортивном мире. Скорее всего, свой полувековой юбилей в начале 2022 года нержавеющий нападающий отметит на арене клубного Ледового дворца, построенного на заре социалистической эпохи.