— Биопрограммеры у всех есть?

— Да.

— Радиус действия?

— У меня пятьдесят, у остальных — сто метров, — доложил Эйлиас.

Я понял, что командование как-то незаметно перетекло ко мне.

— Мы накроем друга друга, если активизируем их одновременно?

— Нет, если они будут синхронизированы. Я сейчас сделаю. Это дистанционный обмен паролями.

— Ты как-то можешь оперативно связаться с вашим президентом?

— Что надо передать?

— Путь скажет, что, если они не снимут осаду, ваши корабли дадут прицельный залп по вилле прямо с орбиты из иглы Тракля. С координатами. У вас же есть координаты?

— Есть. Я понял, Анри. Сейчас передам.

— И еще мне нужна связь с Ги.

— Анри, они начали стрелять.

Я и сам уже видел это в новостях. Мои идиоты начали обстрел миссии. Правда, пока вполне бесполезный. Силовое поле держало.

Эйлиас был бледен, как полотно.

— Будет связь, — тихо сказал он.

— Сколько здесь лета?

— Час. Минимум сорок пять минут.

— Передай мне управление гравипланом.

— Хорошо.

— Я могу увидеть какую-то более широкую панораму того, что там происходит?

— С нашего спутника.

Широкая панорама говорила о том, что за тем самым барханом пусто. Что я собственно и хотел увидеть. На их месте я бы сделал там засаду. Шалопаи!

Они начали шквальный огонь. Перед миссией встала огненная стена, словно в воздухе вспыхнул метан. Лучи лазеров видимого диапазона отклонялись назад и вверх, плавя пески бархана над головами атакующих.

Но у них были и разеры, и гамма-лазеры, и импульсники.

Поле держалось еще минут десять. Потом полетели камни от одной колонны, потом от другой. Наконец, лазером срезало конек крыши и оплавило самую верхнюю часть солнечной батареи.

— Эйлиас, она будет работать без верхнего куска?

— Хуже.

Да, поле уже почти не отражало выстрелы, и они один за другим попадали в цель.

И тогда я заложил крутой вираж, обходя Оазисы с востока.

— Зачем? — спросил Кэри.

— Чтобы зайти к ним с тыла, — терпеливо объяснил я.

— Мы так будем дольше лететь.

— Зато мы долетим.

— Есть контакт Ги, — сказал Эйлиас. — Лови!

Я тут же попытался с ним связаться.

— Ги, это Анри, ответь мне!

— О, нашелся! Как тебе жаркие объятия представителя высшей расы?

— Супер! Не завидуй!

— А наш фейерверк?

— Вид со спутника РЦС великолепен!

Он на пару секунд замолчал. Видимо, насчет спутника для него новость.

— Ги, я ведь по делу. Ты пробирки искал?

— Они у тебя?

— Не совсем. Одна у меня, одна в миссии, которую вы сейчас так удачно обстреливаете.

— Врешь!

— Хочешь проверить?

Он не успел ответить, потому что началось новое обращение президента РЦС. Он все сказал: и про иглу Тракля, и про выстрел по вилле, и про координаты.

— Анри! Они прекратили огонь! — воскликнул Эйлиас.

— Конечно, — сказал я. — Они же не хотят, чтобы весь город взлетел на воздух с ними заодно. Интересно, одной пробирки хватит на город?

— Значит, взрывчатку можно активировать выстрелом? Как ты догадался?

— Ги не стрелял в меня в лаборатории. Видимо, боялся, что я уже открыл сейф и пробирки у меня.

Мы уже были у них в тылу. Я вынырнул из-за бархана и бросил гравиплан вниз, активизируя биопрограммер.

Они не успели сделать ни одного выстрела.

Мы отстояли миссию.

Жена Эйлиаса Лиз оказалась золотоволосой нимфой с белой кожей и огромными серыми глазами. Волосы ее были у висков заплетены в косы толщиной в пару пальцев, которые на спине смыкались под сияющей некими камушками заколкой. И туда же были убраны остальные волосы, оставшиеся между косами, которых хватало на пышнейший хвост.

Нимфа повисла на своем Эйлиасе, и они начали самозабвенно целоваться.

Я почувствовал себя лишним и отошел к балюстраде.

Через сад со связанными руками вели моих бывших повстанцев. Я полагал, что был прав, поступив так, а не иначе, но смотреть было неприятно. Интересно, что союзовцы собираются делать с такой оравой.

Эйлиас, наконец, оторвался от жены и соизволил вспомнить обо мне.

— Это Анри Вальдо, я тебе рассказывал.

И аристократическим жестом небрежно протянул руку в мою сторону.

Я подошел.

— Спасибо вам! — сказала нимфа. — Вы нас всех спасли.

Цветом глаз и фигурой она напомнила мне Джульетту, но была гораздо мягче и нежнее.

Я посмотрел на еще дымящиеся на крыше остатки солнечных батарей.

— Это ерунда, — сказал Эйлиас. — Восстановим. Главное, что все живы.

И я совершенно четко понял, что «все» относилось и к солдатам РАТ тоже.

— Что вы собираетесь с ними делать?

— Коррекция. Потом отпустим на все четыре стороны. Недобровольная коррекция — это, конечно, не очень хорошо, но не можем же мы им позволить повторить все снова!

— Им понадобится психолог, — сказала Лиз.

— Нет, Лиз, нам нельзя здесь оставаться. И Анри, и мне, и тебе. Тебя могут захватить в заложники. Из Баобата пришлют другого психолога.

— Ладно, — кивнула она, но явно осталась недовольна.

— Мы летим прямо сейчас.

Надо отдать должное супругам Кэри, они собрались минут за пятнадцать.

— А, где на самом деле пробирки? — спросил я Эйлиаса, когда мы погрузились в гравиплан.

— В пути на РЦС. Я их передал на корабль еще сегодня утром.

— И как там с радиацией и прочей хренью?

— Пока нашли только альфа и бэта, так что жить будешь.

— Они безвредные?

— Просто альфа через стекло не проходит, а бэта слабо проходит. Еле детектировали. Но мы пока не решились их вскрывать. Подождем до Остиума. Там есть оборудование и нормальные специалисты. У тебя остались вещи в миссии Баобата?

— Нет. За отсутствием таковых. Кстати, у меня вроде были два ствола. Вы их, куда дели?

— У станции оставили. Зачем они нам нужны?

— А! Ну, всякое бывает.