Весь вечер и всю ночь, на радость Сэнара, я провела в царской спальне. Отсыпалась и залечивала истрепанные нервы, пока Ксэнар восстанавливал силы и окончательно отогревался.

Завтрак свой он съел лишь в полночь, щедро разделив его со мной. Спускаться на кухню и искать провизию мне было решительно лень. Ксэнару тоже. Потому обошлись мы тарелкой с холодной, уже совсем безвкусной кашей, чайником остывшего чая и высохшим хлебом с высохшим же местным сыром. Засыхая, он менял цвет с белого на какой-то серовато-зеленый, и в любое другое время я бы не стала его даже трогать, но среди ночи я была достаточно голодная, чтобы рискнуть.

Впервые в жизни я ела с кем-то из одной тарелки. Это было очень… уютно, что ли. И об этом совершенно точно никому не нужно было знать.

Я хотела сохранить эти мгновения только для себя.

Выбиралась я из царской спальни как самая настоящая преступница. Воровато озиралась, пугалась каждого шороха и как можно быстрее старалась оказаться подальше от места преступления.

И лишь в своей комнате, за закрытой дверью, смогла перевести дух.

План на день у меня был простой: избегать Агнэ, избегать Сэнара и избегать царя. Последнего следовало избегать особенно старательно, так как вчерашние откровения Ксэнара смущали меня больше, чем возможные расспросы его брата.

Я приняла решение полностью оградить себя от потрясений… и, разумеется, столкнулась с ними в столовой, за завтраком, на который просто не могла не спуститься.

Есть хотелось зверски.

Сэнар, до моего появления грустно разглядывавший содержимое тарелки, расцвел:

— Рагда, как я рад тебя видеть!

Радость его меня печалила. Не было сомнений, что после завтрака меня ждет допрос с пристрастием.

Покосившись на царя, я поймала его спокойный взгляд и загрустила еще больше.

Его пытать вредный эва побоялся, зато уж на мне оторвется…

— Рагда, — Агнэ потыкала в меня пальчиком, — ты хорошо себя чувствуешь?

Сэнар не смог сдержать смешка, заметив, как меня перекосило.

Я с трудом смогла выдавить из себя слабую улыбку.

— Хорошо. А если ты спасешь меня сегодня от своего дяди, то буду чувствовать себя совсем замечательно.

Девочка просияла и охотно пообещала и помощь, и поддержку, и все что угодно, лишь бы я перестала грустить.

Ее искренность и желание помочь подняли мне настроение. Я хотела ее обнять и не понимала, почему собиралась избегать. Самый страшный злодей же здесь исключительно Сэнар. Вот от кого нужно держаться подальше…

Агнэ не обманула, пообещав отдать мне что угодно за одно лишь хорошее настроение. Впервые за последние дни время мы провели весело. Оно в прямом смысле пролетело незаметно. Я выспалась и отдохнула, а слова Ксэнара зародили во мне веру в то, что все будет хорошо. На какое-то время я перестала беспокоиться о будущем, и это были самые лучшие часы моей жизни.

Мы очень старательно и очень успешно избегали Сэнара до обеда. Я узнала, что здесь есть еще одна узкая и очень неудобная лестница, ведущая из кладовой третьего этажа в кладовую второго этажа.

Несмотря на все свои таланты, поймать нас Сэнару решительно не удавалось. Для того чтобы загнать нас в угол, ему следовало бы запереть потайной путь, но он благородно этого не сделал.

После обеда, кажется, эва об этом пожалел, но резко менять условия не стал. Правда, быстро утратил интерес к погоне и оставил нас в покое. Вернее, не спугнул, выгнав из очередного убежища — весьма уютного уголка в дальней секции библиотеки. Там мы и дождались ужина.

Агнэ нашла книгу по истории Зорцесвета, с подробными картами, и я охотно, старательно отмахиваясь от грустных воспоминаний, рассказала ей о землях, которые еще совсем недавно считала своим домом…

А чтобы день выдался презабавным, на ужин звать нас пришла не улыбчивая домашняя работница, а целый царь.

— А Сэн нас не поймал, — поспешила отчитаться Агнэ, стоило только Ксэнару нарушить наше уединение.

Он сдержанно улыбнулся и кивнул, то ли поощряя наше проворство, то ли принимая к сведению слова дочери. Царевна не смутилась, привыкшая к особенностям своего отца. Продолжила:

— И мы занимались.

— Занимались? — удивился царь, недоверчиво посмотрев на меня. Я на всякий случай кивнула.

— Я рассказывала про Зорцесвет. Можно сказать, что мы занимались географией и немного правоведением.

Новость эта его не очень впечатлила, а я с неудовольствием отметила, что замерзший и, кажется, немного запутавшийся в себе Ксэнар мне нравился больше. Отстраненный и спокойный царь был привычнее, зато живой и уязвимый оказался роднее.

Поймав себя на мысли, что всерьез раздумываю о том, чтобы царя как-нибудь заморозить до беспомощного состояния, я тряхнула головой, избавляясь от глупых идей.

Агнэ на ноги подскочила сама, еще при появлении отца, я же с трудом смогла подняться, неловко, но с искренней благодарностью приняв помощь Ксэнара.

Просто вцепилась в протянутую руку и вынудила его поднять меня.

В столовую мы шли медленно. Я не очень уверенно чувствовала себя на онемевших ногах, Ксэнар по возможности поддерживал меня, Агнэ, которой всегда было скучно ходить медленно, вырвалась чуть вперед и уже нетерпеливо топталась на повороте, дожидаясь, когда мы подойдем.

Глядя на царевну, на кипящую в ней энергию, я решила поднять важную тему:

— Агнэ нужны друзья.

— Они были, — тут же отозвался Ксэнар. — В роду есть дети подходящего возраста.

— Почему же она с ними не видится? Сейчас причина понятна, мало кто рискует на улицу выходить, но раньше? Агнэ почти все свое время проводит со мной или Сэнаром. Порой с Ллэт или Нэшаром. Но я ни разу не видела рядом с ней кого-то ее возраста. Девочке нужны друзья.

Ксэнар чуть заметно пожал плечами.

— Это было ее решение. После одного… происшествия Агнэ не пожелала больше с ними видеться.

— Какого происшествия?

Печальную историю о том, как девятилетняя царевна сбежала на болота со своими друзьями и как одна из девочек чуть не утонула там, Ксэнар сумел вместить в несколько скупых фраз.

— Агнэ ее спасла, — добавил он. — Но прекратила всякое общение. Думаю, это было неизбежно.

— Почему?

— Наследники рода никогда не разделяли ее интересов.

— А с детьми простых эва дружить ей нельзя?

Я прекрасно знала, как порой невыносимо бывает одной, когда ты немного отличаешься от других и ваши увлечения не совпадают. Но у меня был брат, который мог спасти меня от одиночества, у Агнэ не было никого, кроме ее взрослых и порой очень скучных родственников.