– Да у нас самих тоже особой ясности нет, – отозвался Ворожец. – Меня ведь Юрий уже спрашивал об этом. Что скажешь, Игорь Валерьевич? Может, ты по своим каналам какую-то информацию получал?

«Ой, кино и немцы! – подумала Настя, переводя взгляд с одного собеседника на другого. – Вот прямо я должна не сходя с места поверить, что вы между собой этот вопрос никогда не обсуждали и Ворожец совсем-совсем не в курсе, знает Баев что-нибудь по поводу проекта трассы или нет».

Разговор тек ни шатко ни валко, мужчины никак не могли подобраться к главному вопросу, который ждала Настя: сможет ли Александр Павлович Каменский «продавить» в Москве нужный проект трассы, если будет заинтересован? Наконец, вопрос все-таки был озвучен, когда уже покончили с закусками и ждали пельмени.

– Трудно сказать, – ответила она, вставая. – Мне плохо известны возможности брата. Но полагаю, они весьма и весьма обширны. Где здесь дамская комната?

– Инна вас проводит. – Ворожец немедленно схватился за телефон. – Инна, зайди.

Выйдя в сопровождении Инны из кабинета, Настя подмигнула помощнице.

– Где здесь можно курить?

– Так прямо в кабинете можно было, – удивилась Инна. – Игорь Валерьевич же курит, там и пепельницы стоят.

– А закон антитабачный здесь не соблюдают?

– Ну, закон… – Инна усмехнулась. – Это в Москве закон. А у нас тут все иначе. У нас все точки общепита разорятся, если этот закон соблюдать. Для больниц, детских учреждений и учреждений культуры – да, его ввели и соблюдают строго, это правда. А для гостиниц и ресторанов правила остались старые.

В общем, Настя это уже и так поняла с первого же дня пребывания в Вербицке, но ей нужно было оставить Ворожца и Баева в кабинете наедине с ее папкой, при этом дать им достаточно времени на ознакомление с содержимым. Да при этом сделать так, чтобы они ничего не заподозрили. И чашка кофе с сигаретой в ресторанном баре в обществе помощницы Ворожца – идеальное прикрытие. Времени, разумно необходимого для похода в туалет, для задуманного явно недостаточно.

– Честно говоря, – она сделала виноватое лицо, – я позавтракала в семь утра и до приезда сюда моталась по учреждениям и кабинетам ваших чиновников. С самого утра – ни одной чашки кофе. А я без него не человек. Тем более погода так резко переменилась, дождь начался, давление упало, я в свои годы уже очень это чувствую. И чашка кофе с сигаретой мне просто жизненно необходимы. Просить принести кофе посреди трапезы мне как-то неудобно.

Они поднялись по лестнице, вошли в большой зал и уселись за барной стойкой. Настя для поддержания легенды попросила двойной эспрессо. Обычно она не пила такой крепкий кофе, но чего не сделаешь ради выполнения Юркиной просьбы. Ничего, положит сахару побольше или молочка нальет. Прокатит как-нибудь.

– Да, – Настя сделала вид, что спохватилась, – там же пельмени должны сейчас принести, мужчины будут меня ждать, все остынет… Нехорошо получается.

– Не беспокойтесь, – улыбнулась Инна, – я предупрежу.

Она тут же позвонила Ворожцу и сказала, что Анастасия Павловна задержится минут на пятнадцать, потом подошла к официанту. Официант выслушал ее, посмотрел на часы и кивнул. Ну и славно, теперь Ворожец и Баев точно знают, что в течение ближайших пятнадцати минут у них полностью развязаны руки. Наверняка предусмотрительный Петр Сергеевич попросил Инну сообщить, когда дамы двинутся из бара вниз. Пусть спокойно посмотрят документы, убедятся, что москвичи интересуются исключительно земельными участками, и успокоятся. А то ей уже изрядно поднадоела подозрительность полковника Баева.

После перерыва на кофе атмосфера за обеденным столом стала заметно легче. Ворожец ласково пожурил Настю за то, что она не попросила принести кофе сюда, посетовал на ее чрезмерную застенчивость, рассказывал анекдоты. Баев, похоже, тоже немного расслабился и даже выдал некоторую полезную информацию, касающуюся присмотренных ими участков. Впрочем, Коротков все это и так уже наверняка знает от Егорова. Но Настя с деловым видом достала блокнот и все старательно записала, при этом делая пометки на полях документов из папки. Одним словом, изо всех сил строила из себя секретаря при большом начальнике и девочку на побегушках.

Пельмени действительно оказались потрясающими! Когда они только приехали в Вербицк и ужинали в гостиничном ресторане, ей казалось, что ничего вкуснее здешних пельменей она в жизни не ела. Но теперь выяснилось, что это далеко не так. В «Сибириаде» пельмени лепили вручную, тесто было шелковистым и нежным, начинка из мяса дичи – сочной, а сами пельмешки – крошечными и проскакивающими в желудок, казалось, без всякого участия едоков. Ей даже стало жаль Короткова, лишенного такой роскошной трапезы.

Доев горячее, Баев поднялся и распрощался.

– На службу надо, – пояснил он. – Был рад знакомству.

Настя не стала напоминать полковнику, что знакомство их уже несколько дней назад состоялось и оставило не самые приятные впечатления. Оставшись вдвоем с Ворожцом, она попросила еще кофе, для себя Петр Сергеевич заказал чай с травами.

– Это правда, что идея для юбилейного спектакля принадлежит вам? – спросила Настя, то и дело вспоминавшая свое вчерашнее удивление словами Инны.

Ворожец расхохотался.

– Ой, вы коварная искусительница! – воскликнул он.

– Почему? Что я такого сказала?

– Вы ввергаете меня в соблазн солгать и выставить себя перед вами в выгодном свете. Знаете, какое это сильное искушение? Подавляющее большинство людей не могут ему противостоять, на этом и попадаются потом.

– А вы, стало быть, можете противостоять?

– Я – да, могу, – кивнул Ворожец. – Но научился уже только в зрелом возрасте, а в детстве и юности тоже грешил, как и все. Конечно, очень соблазнительно было бы сказать, что да, это я придумал такую замечательную идею для спектакля. Но увы! Увы мне! Мой мозг до таких высот не дорос. Идею подсказал один знакомый, не чуждый театральному искусству. Мы с ним как-то затронули в разговоре юбилей нашего театра, и он с ходу родил вот такое предложение. А я потом донес его до худрука. Вот все и думают, что это я придумал. Но вам признаюсь честно: это был не я.

Ах ты, честный ты наш! Если в первые пару дней знакомства Настя восхищалась открытостью и искренностью Ворожца, то теперь эта его почти демонстративная честность стала вызывать у нее разумные сомнения: уж больно много ее было, честности этой.

– Кстати, о юбилее. Вам понравился Олег? – спросила она самым невинным голоском, на который была способна.

Вот и проверим твою честность, Петр Сергеевич. Сейчас начнешь делать вид, что с ходу и не вспомнишь, кто такой Олег. Ты же сам говорил, что видел кавалера дочери мэра в тот день впервые в жизни.

– Вы имеете в виду молодого человека, которого привела Лорик? – спокойно осведомился Ворожец.

«Удивил… Или у тебя такая хорошая память? Ты внимателен к людям? А может, для тебя так важна дочка мэра, что ты замечаешь и помнишь все, что с ней связано? Не хватало еще, чтобы начались тайны мадридского двора и выяснилось, что Лариса Смелкова – твоя дочь».