Но ее там не было!

Композитора обуял страх. Марина должна быть здесь, она не могла исчезнуть! Последние две недели ее не выпускали из квартиры. Неужели случилось непоправимое, и ее тело не способно издать ни малейшего звука?

В нервном возбуждении он побежал к подъезду. Свернув за угол, он натолкнулся на солдат, грузящих белый рояль в зеленый грузовик.

— Куда прешь? — осадил его усатый старшина, руководивший солдатами.

Тело Марка обмякло, дыхание успокоилось. Как же он упустил события, происходившие во дворе? Внутри белоснежного лакированного корпуса музыкального инструмента дзинькнула потревоженная струна. Это звон ее рояля! Обойдя грузовик, Композитор удалился. Он встал за деревьями, чтобы не привлекать внимания, но чутко слушал всё происходящее около подъезда. Хлопнул деревянный борт, лязгнули металлом фиксирующие рычаги.

— Не гони! — скомандовал старшина водителю и повернулся на скрипучих сапогах к солдатам. — А вы прыгайте в кузов и придерживайте инструмент. Чтобы доставили певице без единой царапины!

Взревел двигатель, машина тронулась.

Рояль везут к ней! Значит, она жива, но переехала в другое место.

Грузовик выехал из арки на улицу.

Я должен узнать, где сейчас находится Марина. Я должен услышать, куда привезут рояль!

Машина удалялась. Марк вцепился в перекладину пожарной лестницы над головой, заскреб подошвами ботинок по стене, пытаясь подтянуться. Ему это удалось, и он забрался на крышу дома. Рядом с антенной вытянулась и замерла высокая фигура. Ветер терзал отросшие волосы, шевелил мягкую бородку. Оттопыренные уши Композитора отсеивали многоголосый городской шум, вцепившись в единственный, необходимый ему, рокот двигателя убегающего автомобиля. Он вел его по городским улицам, останавливаясь на светофорах и ускоряясь на проспектах. Даже когда автомобиль выехал за город, он продолжал различать характерный рев на высоких оборотах. Но большое расстояние и густой лес вдоль трасы постепенно поглотили машину. Она растворилась и исчезла для Композитора.

Опустошенный и разбитый, Марк просидел на крыше до вечера. Он всё надеялся, что в стенах знакомой квартиры двумя этажами ниже вновь задрожит самый дивный на свете голос. Но тишину нарушали лишь тяжелая поступь вернувшегося генерала, его хрипучее откашливание и хлопоты домработницы. После ужина в генеральской квартире раздался телефонный звонок. Услышав слово «доченька», Композитор напрягся. Алексей Васильев жаловался на плохую слышимость, просил говорить громче. Однако Марк, несмотря на потрескивания в телефонной трубке, плотно прижатой к лысой голове генерала, улавливал сбивчивые недовольные фразы певицы. Она сообщила, что обустроилась, телефон ей только что провели в номер, немного поругала назойливых охранников, которые не дают ей гулять в одиночестве, но похвалила музыкантов гарнизонного дома офицеров.

— Репетируй, доченька, репетируй. Там безопасно, как в ставке главнокомандующего. Командир части всё для тебя сделает. Как подготовишься, устроим концерт. В субботу? Это через три дня. Хорошо, как скажешь. Я договорюсь с ним. Готовься, не подкачай.

После разговора с дочерью Алексей Васильев не опустил трубку, а стал набирать телефонный номер. Марк выхватил листок и карандаш, считал щелчки телефонного диска и записывал цифры.

— Евгений Иванович, здравия желаю. Васильев говорит. Моя дочь у тебя устроилась, спасибо. Музыкантов хвалит, хочет дать в субботу концерт в Доме офицеров. Организуешь? Нет, никаких гостей со стороны. Только жители военного городка. Ну да, будет для них маленький праздник. Марина новые песни исполнит. И усиль пропускной режим. Еще усиль! Осторожность лишней не бывает. Чтобы никаких журналистов и прочей московской публики. Возьми въезд в часть под личный контроль. Чужих мужчин вообще не пускай, кто бы за них не просил. Я на тебя надеюсь. Приеду, проверю.

Композитор записал рядом с номером телефона имя собеседника генерала армии и спустился с крыши. По пути на вокзал он размышлял, как найдет войсковую часть, в которой затаилась певица, и как проникнет туда. Он даже не заметил, что от генеральского дома до вокзала его сопровождал один и тот же звук шагов. И только выйдя из электрички на своей станции, он проявил бдительность, и умело избежал возможной слежки.

— Сергей Васильевич, разрешите доложить? — скороговоркой произнес лейтенант Владимир Нестеров, едва войдя в кабинет Трифонова.

— В чем дело?

— Вчера вечером, сотрудник милиции, дежурящий около дома певицы Васильевой, заметил подозрительного человека, спустившегося с крыши здания по пожарной лестнице.

— Как он выглядел?

— Высокий, сутулый, с бородкой. Был одет в длинный плащ серого цвета с поднятым воротником.

— Значит, шеи не было видно?

— Нет.

— Жаль. Задержали?

— Нет. Сотрудник решил за ним проследить.

— И проворонил?

— Да.

— Вот олух!

— Сергей Васильевич, брать сразу не имело смысла. А если бы при нем не было никаких улик? Оперативник хотел выяснить возможные связи или место жительства подозреваемого.

— Ну и как, выяснил?

— Он проследил за ним до Казанского вокзала, затем на электричке проехал до станции Литвиновка. Там подозреваемый неожиданно исчез. Милиционер объясняет это полной темнотой. Он не мог идти вплотную, ориентировался по слуху, но объект вдруг словно растворился. Стал не слышен.

— Уши надо чистить! Как подозреваемый оказался на крыше генеральского дома и что там делал?

— Возможно, он пытался проникнуть в подъезд. Но все выходы на чердак закрыты на замки изнутри. Следов их повреждения не обнаружено.

— Оперативник узнал в нем Композитора?

— Утверждать с полной уверенностью не может. Сумерки, борода, неряшливые длинные волосы. Но он заметил одну особенность. Подозреваемый перемещался по городу, совершенно не глядя по сторонам. Даже при переходе через оживленную улицу.

— Наш клиент! У него уши вместо глаз! — воскликнул подполковник, вскакивая из-за стола. — Теперь он у нас на крючке.

— Скажете тоже, Сергей Васильевич, ведь он ушел.

— Зато теперь нам многое о нем известно. Во-первых, борода. Это очень важная примета. С помощью оперативника составьте фоторобот Композитора и разошлите во все отделения милиции. Во-вторых, станция Литвиновка. Надеюсь, там никаких трупов не обнаружено?

— Нет.

— Значит, он приехал туда переночевать. Шел уверенно, следовательно, уже не раз бывал там. Литвиновка, Литвиновка, где это у нас? — Полковник раскрыл атлас, нашел нужную страницу и ткнул пальцем. — Вот станция. Она небольшая. Надо опросить местных жителей и установить круглосуточное дежурство на подходах к железнодорожной платформе. Рядом дачный поселок. Композитор может быть и там. Допускаю мысль, что он тайно использует чужой дом в отсутствии хозяев. Возьмешь людей и проверишь каждую постройку. Еще есть несколько деревенек, до которых можно добраться пешком. Их проверишь позже, если станция и дачи не дадут результата. Задание ясно?