мысли о том, каким образом они будут выполнять это обещание. Розалин, стоящая рядом с ним, часто задышала. Ей снова становилось жарко, и Филип ее не винил. Он и сам с трудом сдерживался. Но ему, по крайней мере, были известны причины подобного самочувствия.

— Ну что, я могу, наконец, увидеть, как выглядит мой зять? — требовательно нахмурился герцог, хотя в его карих глазах искрилось веселье.

Филип кивнул и тихо попросил Розалин оставаться спокойной и глубоко дышать. Она смешно наморщила нос, но согласно кивнула.

Он отошел на несколько шагов назад и выпустил пламя на волю. Прошла уже неделя, как было снято проклятие, но он до сих пор наслаждался тем, что мог снова контролировать процесс. Белоснежный огонь пробежал по коже, окутывая коконом.

Люди ахнули, и некоторые попятились в суеверном ужасе. Герцог заинтересованно прищурился и нервно сжал пальцы, оставаясь на месте рядом с дочерью.

Белоснежное пламя сменилось на золотисто-желтое с черными вкраплениями, разрослось, и Филип отряхнулся, качая рогатой головой. Хвост излишне нервно дернулся за спиной. Слишком много здесь было тех, кого он еще недавно считал врагами. Еще и Маркус стоял и ехидно ухмылялся. Тем не менее его присутствие дарило небольшое чувство безопасности.

Когда Розалин сняла проклятие, Филип вернулся в свое логово. Маркус отправился вместе с ним. Старший дракон из рода Хольст долго и настойчиво объяснял Филипу всю ситуацию, в которой существовали сейчас горные драконы. Филип был шокирован, узнав, что их уцелело всего девять родов. Маркус порицал его за то, что он отвернулся от остальных, решил, что никому не было до него дела. Когда Филип попробовал возразить, Маркус довольно грубо объяснил ему, что старые порядки больше не действуют, что отныне горные драконы держатся все вместе. Только так у них был шанс построить будущее и не сгинуть в реке времени, присоединившись к предкам по ту сторону горизонта.

Так что присутствие сильнейшего и опаснейшего дракона среди горных здесь сейчас и его полная поддержка дарили уверенность, что однажды люди смирятся с тем, что они не одни населяют Дрэмон. Путь к мирному сосуществованию двух видов лежал через маленькие шаги. Брак Филипа с Розалин стал одним из них.

Филип сложил крылья вдоль боков и опустил голову, наклоняясь к герцогу.

Тесть был бледен, но держал лицо. Он внимательно скользил взглядом по его телу, рассматривал рога, крылья, когти, хвост. Затем вернул свое внимание голове, невольно задержав его на клыках, кончики которых выглядывали из-под закрытых губ.

— Да уж, шкура хороша, ничего не скажешь, — усмехнулся герцог и вдруг охнул, получив острым локотком в бок от любящей дочери.

— Даже не думай об этом, — прошипела она, прожигая его взглядом ярких светло-карих глаз.

На их дне вспыхнули яркие искры, и Филип зарычал. Розалин повернулась к нему и недоуменно вскинула брови.

— Дыши, Розалин, — пророкотал он, раздувая ноздри и заставляя ее повторить за ним. Ее грудь поднялась, когда тело рефлекторно последовало его примеру.

— Каким бы большим и страшным ты ни был, парниша, — прохрипел лорд Ханч, подходя к герцогу и кладя ладонь на его плечо. Его глаза неотрывно смотрели на драконьи клыки, но он отважно продолжил, — обидишь нашу леди — найду и сверну шею.

Филип фыркнул и покачал рогами, поворачиваясь к своей паре.

— Я думаю, она и сама справится. Розалин, иди сюда, — он любяще посмотрел на нее.

Она послушно подошла к нему и остановилась в шаге от его груди. Филип опустил голову и коснулся ее плеча кончиком морды. Она тут же положила ладошку на него, нежно скользнув пальцами по чувствительной чешуе у губ.

— Ты готова узнать цену, которую заплатила за мое спасение? — тихо, только для нее пророкотал он.

— Да, — улыбнулась она, даже не подозревая, что он имел в виду.

— Мы разделили мою жизнь на двоих. Теперь ты хранишь половину моей души, моего пламени. — Розалин недоуменно нахмурилась. Филип нежно коснулся ее живота носом, — Поэтому тебе так жарко. В твоих венах теперь течет пламя. Пришло время выпустить его наружу, принять свою новую свободу. Не бойся, здесь все свои. Мы не дадим тебя в обиду.

— Что ты имеешь в виду? — она помотала головой и нервно сжала пальчики на его морде.

— Ты теперь дракон, огонек мой, — улыбнулся Филип. — Призови пламя, отдайся ему и все поймешь.

Розалин забавно насупила нос, явно не понимая, о чем он говорил. Филип вздохнул и выдохнул белоснежный огонь, окутывая ее им. Она вспыхнула от возмущения и ахнула. Пламя тут же скользнуло в ее рот. Она закашлялась и отшатнулась. В ее глазах появилось столько ужаса, что Филип почувствовал укол совести за то, что спровоцировал смену ипостаси, а не стал дожидаться, пока она сама примет свою судьбу.

— Закрой глаза и не бойся. Это совсем не страшно.

Оставалось только надеяться, что Розалин его услышала за своим частым судорожным дыханием. Она была вся объята белоснежным пламенем, и пути назад уже не было.

За ее спиной нервничали герцог и его друг. Они попытались подойти к ней, и Филипу пришлось остановить их, перегородив путь хвостом. Оба мужчины возмущенно покраснели. Рука графа скользнула к ножнам. Герцог перехватил его запястье, не позволяя вытащить меч, когда Филип обнажил зубы в предупреждающем оскале.

Розалин испуганно всхлипнула, и Филип повернулся к своей паре. Пламя на ее коже начало менять цвет, желтея, пока не стало темно-янтарным в тон ее глаз. Затем оно разрослось во все стороны, вспыхнуло и резко развеялось, оставляя на поляне рядом с Филипом миниатюрную горную драконицу. Она оказалась на целую голову ниже него, совсем как в человеческой ипостаси.

Шкура цвета темного