Я почувствовал бешенство. Меня выдернули посреди ночи из ложа любви из-за простого подозрения? По правде говоря, мне уже было все равно, я хотел лишь вернуться обратно.

— Мы оба должны идти? — спросил я.

— Да, — ответил Чжэн. — Напоминаю, что вы — единственный, кто имеет право получить рукопись. Я только должен отвести вас к ней.

— Мой Бог! — воскликнул я. — Какая привилегия! Ну хорошо, идемте.

Прежде чем уйти, Чжэн дал мне черный пиджак, фонарь, шапку и перчатки.

После того как свои дали нам знак, что опасности нет, мы в тени пробрались к дверям гаража. Чжэн вошел первым, я за ним, подумав, что, если кто-нибудь попадется нам по дороге, он по меньшей мере испугается, особенно из-за серых шерстяных шапок, которые были на нас. Они, кстати, кусались, будто сделанные из проволоки. Действительно, через гараж ресторана шла узкая мощеная дорога, ведущая в центральную часть группы зданий.

Чжэн прыгал, прячась в тени, а я очень быстро двигался следом, как если бы не знал, что умею двигаться, испытывая страх, беспокойство, удивление перед самим собой, но и уверенность, пьянящее ощущение своего бессмертия, которое, несомненно, было результатом недавней эротической сцены с Омайрой. Как меняется человек, когда его любят, философствовал я, но идея эта так и осталась невоплощенным черновиком, поскольку в ту же минуту мы приблизились к воротам, сделанным, по всей видимости, из стали. При помощи рычага Чжэну удалось приподнять их на несколько сантиметров, и через щель мы пробрались внутрь. За ними оказался пахнувший сыростью заброшенный двор, который сообщался с другим двором, а тот, в свою очередь, — с третьим. Там заканчивалась мощеная дорога.

Мы стояли перед полуразрушенным сараем. Открыть одно из окон было просто, поскольку во всех стекла были разбиты, петли ржавые. Через мгновение мы залезли внутрь. Откуда начинать наши поиски в этом просторном помещении, разделенном на два темных нефа, с железными лестницами, которые вели наверх неизвестно куда?

— Вы гуда, — сказал Чжэн. — И помните: передвигаться медленно, смотреть, что находится под тем местом, куда вы собираетесь поставить ногу, держаться в тени. Если что-нибудь найдете, нажмите на кнопку своего телефона; если не сможете говорить и будете в опасности, дважды ударьте пальцем по микрофону. Когда ваш осмотр будет закончен, поднимайтесь наверх вон по той лестнице и продолжайте на верхнем этаже. Я буду обследовать эту сторону. Если ничего не найдем, встретимся наверху. Есть вопросы?

— Да. Это действительно опасно?

Чжэн почесал подбородок.

— Как посмотреть. Из каждой тени может кто-то выпрыгнуть и вцепиться вам в шею. Лучше быть готовым ко всему.

— Спасибо за совет, — ответил я.

— Удачи, увидимся наверху.

Он пожал мне руку и удалился короткими прыжками. Даже я, видя его, не слышал его шагов.

Я попытался подражать ему, но лишь только повернулся, как наткнулся на деревянный ящик и загремел. Не знаю, насколько сильным был звук, но у меня кровь застыла в жилах. Тогда я зажег фонарь, чтобы посмотреть, куда иду, потом погасил и начал продвигаться вперед. Впервые я вышел на ночную «вылазку». Я видел это в фильмах и, по правде говоря, в своих движениях подражал Харрисону Форду в «Беглеце», когда тот ищет на крыше здания врага, чтобы убить. Кстати, это место имело некоторое сходство с декорациями фильма — старый, заброшенный промышленный склад.

Я дошел до конца помещения, не обнаружив ничего особенного, и поэтому — делать нечего — решил карабкаться по лестнице; в действительности это были поставленные друг над другом и приделанные к стене железные скобы. Начав подниматься, я заметил, что мой обычный лишний вес как бы уменьшился, я чувствовал себя легче. Или это нервы? Не знаю… Суть в том, что, не глядя вниз, чтобы избежать головокружения, я сумел добраться до какой-то антресоли, которая, согласно моим подсчетам, находилась метрах в пятнадцати от пола, там я перевел дух, дал отдохнуть рукам, снова зажег фонарь, узкий луч которого не должен быть очень заметен для тех, кто мог встретиться на моем пути. Держась за железные поручни, я поискал взглядом Чжэна, но не увидел его. Что я увидел в глубине своей антресоли, так это витую лестницу, которая кончалась на потолке. Я со всеми предосторожностями подошел поближе и снова зажег фонарь. Три витка спиральной лестницы и закрытый деревянный люк наверху. Я знаю по своему опыту кинозрителя, что у каждой лестницы есть одна-две ступеньки, которые ломаются, особенно если человек пытается двигаться бесшумно, поэтому я испытал на прочность каждую, прежде чем подняться. Таким образом я добрался до люка, который, естественно, был заперт, но замок, по счастью, был с нижней стороны. Светя себе фонарем, я изучил ржавые петли и увидел, что его уже долгое время не открывали. С первой попытки дверца не поддалась, но со второй, толкнув плечом, я сумел приподнять ее. Петли, повернувшись вверх, хрустнули с металлическим звуком. Я замер, держа люк приподнятым, ожидая, пока эхо от этого шума не рассеется. Как будто ничего не произошло, поэтому я открыл люк полностью и попал на верхний этаж, который, как я полагал, будет таким же, как и нижний.

Разница была в том, что, подняв голову, я увидел двух мужчин, смотревших прямо на меня; четыре глаза, с выражением, представлявшим нечто среднее между любопытством и беспокойством, следили за моими неуклюжими движениями. Для моих нервов это было слишком. Фонарь покатился по полу, кровь ударила мне в мозг, и весь мир обрушился на меня.

Гисберт Клаус и Нельсон Чоучэнь Оталора недоверчиво наблюдали за странным человеком, который возник из темноты, но когда тот повернулся и заметил их, на лице его отобразилась паника, глаза его завертелись, как числа на игральном автомате, и он в обмороке рухнул на пол.

Это еще больше возбудило любопытство Гисберта и Нельсона, которые сомневались, обыскать ли его, чтобы забрать оружие, или оказать ему помощь. Но в обоих победила человечность, они приподняли его голову. Гисберт, вспомнив о своем давнишнем опыте бойскаута, расстегнул пиджак, чтобы тот не давил ему на грудь.

Через несколько секунд неизвестный открыл глаза, поморгал и пробормотал: «Омайра». Оба пленника, стоя над ним, переглянулись, не понимая, и продолжали ждать, что будет дальше. Нельсон подумал о кубинке и сказал себе, что это невозможно, что это случайность. Потом вновь прибывший почесал голову и, вместо того чтобы нанести удар, снова посмотрел на них и спросил:

— Ду ю спик инглиш?

Гисберт и Нельсон переглянулись. Стоит ли им отвечать? Откуда вообще возник этот незнакомец, неуклюжий, одетый в черное? Разглядев его, они поняли, что он слабый человек и не причинит им вреда. Он не смог бы.

— Йес, — откликнулись мужчины одновременно.

— В таком случае скажите мне, пожалуйста, что это, черт возьми, за место и кто вы такие?

— Видите ли, — сказал Нельсон, — первым представляется тот, кто пришел. Полагаю, это вы должны сказать нам, кто вы такой и прежде всего где мы. Кстати, судя по вашему выраженному акценту, я бы мог утверждать, что вы родом из испаноязычной страны.