— А что, желание можно только к ханти испытывать?

Джон вытаращился на нее.

— Или… к супруге.

— А я тогда кто?

— Ты… — Джон нежно улыбнулся. — Ты моя Софи. Госпожа моего сердца.

— И ко мне нельзя испытывать желание, я правильно поняла?

— Это против lin’ya, — хмуро буркнул Джон.

— Но ты ведь вряд ли когда-нибудь на мне женишься, да?

Джон коротко усмехнулся.

Этот смешок почти разбил Софи сердце.

— Смертная не может быть супругой. Это… немыслимо.

— Спокойной ночи, Джон. — Софи отвернулась.

Джон замер.

— Ты думала, что между нами возможен брачный союз?

Софи усмехнулась.

— Нет, конечно.

Она поняла, что говорит абсолютно искренне. Ни на секунду, при всех ее чувствах, она не подумала, что Джон может ввести ее в свой дом как жену. Как супругу, как он ввел бы какую-нибудь эльфийку.

— Это невозможно. Смертные не становятся супругами эльфов. Этого… никогда не было.

— Я знаю. Не волнуйся. Спокойной ночи.

Он взял ее руку.

Софи хотела вырвать ее, а потом передумала. Она позволила Джону ее поцеловать.

— Спокойной ночи.

— Угу. — Софи кивнула, не глядя на него.

Джон все стоял.

— Софи… что я сказал не так? Ты огорчена, я вижу.

— Я уже прощала тебя сегодня, Джон. Ты исчерпал свой лимит. Приходи завтра.

— Прошу, поговори со мной. Объясни.

— Хорошо. — Софи строго посмотрела на него. — Я не знаю из чего сделаны эльфы, но я смертная, и мы сделаны из плоти и крови. И я хочу делить с… — Софи чуть не брякнула «с тобой» — …любимым мужчиной ложе. Каждую ночь. Я хочу целовать его, я хочу к нему прикасаться, я хочу… сам понимаешь!

— Ночных песен, — чуть дыша, подсказал Джон.

— Не знаю насчет песен, но я хочу… жить полной жизнью. И в сексуальном плане тоже. Платонические чувства не для меня. Это… Джон, это смешно. Это нереально.

— Почему? Мы можем быть избранниками друг друга. Почему обязательно быть… Это сделает тебя ханти, унизит тебя. Я никогда с тобой так не поступлю!

— Супер! — выдохнула Софи. Она схватилась за голову. — Ладно, давай не будем это обсуждать сейчас. Я, правда, лучше лягу спать.

— Хорошо, — Джон виновато посмотрел на нее. — Прошу, скажи, что я не огорчил тебя, что ты не злишься…

— Нет, я не злюсь. Как я могу? Ты так воспитан. — Софи понуро вздохнула.

— Спокойной ночи. — Джон поклонился и ушел.

Софи стояла посреди комнаты и не могла поверить. Платонические отношения? Ха! Раньше она не то чтобы об этом задумывалась, а вот сейчас поняла, что секс совершенно не последний критерий личного счастья.

— Завтра… — вздохнула Софи. — Утро вечера мудренее. — И она пошла умываться.

Несколько следующих дней прошли для Софи, как один. Она просыпалась, завтракала в одиночестве. Потом садилась или за эльфийский, или за рояль.

Она тренировала чтение и письмо, читала эльфийские сказки. Потом шла и мучила на рояле те произведения, которые нашла в нотных тетрадях Джона. Пальцы медленно приобретали прежнюю гибкость и ловкость, а в сказках все меньше слов оказывалось незнакомыми.

К обеду возвращался Джон. Всегда измученный, пропахший потом, извалянный в грязи и с новыми синяками.

Он приводил себя в порядок и глядел, как Софи обедает. Разделить с ней трапезу он ни в какую не соглашался, а Софи решила, что не будет настаивать.

На второй день зашел Нилан. Засыпал ее колкими шутками о причинах мечтательного вида Джона, узнал как собственно дела и ушел, напомнив, что скоро знаменательный день эльфийского празднества, и ей следует там молчать в тряпочку и не поднимать головы.

Софи подумала было посоветоваться с ним насчет своей деликатной проблемы с Джоном… и не смогла. Не смогла и все тут.

На пятый день привезли два ее платья.

Ланира лично пришла на примерку, и Софи покорно надела платья и показалась ей.

Софи особенно удивило, что ни молний, ни пуговиц в нарядах принципиально не использовали. Вместо этого в боковых швах и на лифе была изящная тесемка, которую Софи без навыка затягивала и распутывала довольно долго. Софи вспомнила, как Нилан небрежно бросил ей фразу «ослабили тесьму» и покраснела, поняв, что она означала.

Что швея говорила Джону, Софи поняла далеко не полностью, но в целом выглядела довольной.

Платья были невероятно хороши.

Первое — серое с серебряной вышивкой на рукавах, груди и тремя серебристыми лентами по подолу; второе парадное — зеленое, из ткани, которую Софи выбрала сама.

Оно было с более глубоким декольте и рукавами всего лишь до локтя. Яркий зеленый шелк на лифе был соединен с тяжелой парчой на юбке. Весь лиф был украшен тончайшей вышивкой. золотыми нитями и янтарем, а на груди красовалось созвездие Джона — неправильный шестиугольник, напоминающий наконечник стрелы. Софи знала это созвездие, и что звезда Джона была Полярной, самой близкой к Северному полюсу. На людском созвездие называлось «Стафен», в честь древнего царя, но как звалось по-эльфийски, Софи не знала. В острие стрелы блестела звезда Джона. В нее был вставлен яркий белый камень. Софи присмотрелась, повертела его на свету и хмыкнула. Это же не может быть… Джон же не настолько богат, чтобы вставлять бриллианты в платье?

Софи посмотрела на серое платье — там, на груди, тоже было вышито созвездие Джона. К каждому платью прилагалось по плащу и по аккуратным сапожкам. Ко всему прочему, Ланира сшила для Софи пару сорочек и несколько комплектов белья. К счастью, это примерять при Джоне ей не пришлось.

После примерки Софи надела свои привычные джинсы и толстовку, которые в один из дней магическим образом вместе с трикотажным платьем вернулись к ней в комнату.

Она рассудила, что Финар просто забирает одежду и где-то ее стирают.

Джон сидел в кабинете за ноутбуком. Софи улыбнулась и прошла в гостиную. Она не знала, что он делал, может быть руководил своей фармацевтической компанией, но он проводил за компьютером не меньше пары часов ежедневно. И Софи все еще не попросила его отправить весточку родителям. Быть может, сейчас, когда она… тронула его сердце, он бы ей не отказал? Но Софи не решалась спросить, боясь получить отказ, слишком расстроиться самой и расстроить Джона.

После он приходил к ней в гостиную, забирался с ногами на тахту, или садился на пуф и помогал с эльфийским. Софи было очень тяжело говорить. Вбитое с самого детства мнение, что эльфы очень не любят, когда коверкают их язык, мешало ей страшно. Джон говорил что-то простое, а она смотрела на него и не решалась отвечать. Она понимала уже не мало слов, могла уловить общий смысл, но говорить… Тут у Софи наступал полный ступор.