Френсиса не интересовали ни она, ни сплетни о ней. Он ни разу не поблагодарил ее за то, что она спасла фамилию от разорения, а его — от тюрьмы. Напротив, он не переставал издеваться над ней, обзывая ее бесплодной и бесполой сукой.

Ее не беспокоили издевки, лишь бы реже его видеть. Он уже больше года не жил с ней: возможно, перестал надеяться. Изабель было известно, что он увлечен новой любовницей и на жену у него нет времени. Она была свободна, но это ее не радовало. Она была достаточно умна, чтобы не хотеть ребенка от другого мужчины, и все же хотела. Изабель понимала, что это никогда не произойдет. Ей было всего двадцать три года, но казалось, что уже пятьдесят лет и время иметь детей прошло.

Одно из самых быстроходных океанских судов «Морской дракон», сиявшее белоснежными парусами и стройными мачтами, обычно пассажиров на борт не брало. Но Изабель, отправляясь в деловую поездку в Америку, устроилась именно на это судно, заплатив большие деньги.

Изабель увидела его на пристани. Она стояла со своей служанкой. У нее был небольшой багаж: всего один дорожный сундук. Солнце слепило глаза, но она сумела разглядеть, что он невероятно высок, в бриджах и сапогах, в свободной полотняной рубахе. Она слышала, как он мужественным голосом подавал команды. Что с ней случилось? Пульс участился, ее стало трясти.

Он медленно повернулся в ее сторону и оцепенел. Она это хорошо видела. У него были длинные до плеч каштановые волосы, волевое, властное и очень красивое лицо.

Изабель не смогла отвести взгляд. Он пристально, казалось, целую вечность смотрел на нее — этого взгляда она ждала всю жизнь — и улыбался. Улыбка была открытая и откровенная. Она предназначалась только ей, ей одной. Изабель вспыхнула.

— Пойди, — приказала она своей служанке, — найди кого-нибудь, чтобы отнести мой сундук на судно.

Ей стало легче, когда она переключила внимание на что-то другое, но она была уверена, что он продолжает смотреть на нее. Но с еще большей очевидностью каждым своим нервом она ощущала, что ей ни в коем случае не следует подниматься на борт этого судна, так как оно принадлежит ему, и что, ступив на палубу его корабля, она уже никогда не вернется, не сможет вернуться назад.

— Кто вы?

— Изабель.

Солнце садилось. Они уже плыли целый день. Это были первые слова, с которыми он к ней обратился. Изабель не испугалась, хоть он подошел к ней сзади совсем неслышно. Она стояла у борта, держась за поручни, надеялась и ждала его.

— Изабель.

Она повернулась к нему так, чтобы смотреть прямо в лицо. От него исходила все та же сила, которую она увидела в нем вчера на пристани. Она с трудом дышала и плохо соображала.

— Меня зовут Хэдриан, — сказал он тихо, разглядывая и запоминая ее лицо. — Хэдриан Стоун.

— Я знаю, я справлялась.

Они стояли и смотрели друг на друга. Сердце Изабель колотилось так, словно она чего-то испугалась. Но это не был испуг. Она осознавала, что это было желание. Желание, которое она не испытывала за всю свою жизнь даже в самой малой степени.

Он был действительно красив: мужественное лицо, сильные челюсти, нос несколько длинноват, глаза цвета янтаря с оттенком золота. Волосы не причесаны и слишком длинны. Огромный и мощный, он возвышался над ней на целых полфута! Она подумала, что если он к ней прикоснется, то она сразу же лишится чувств.

Он глубоко вздохнул.

— Черт меня подери, но более красивой женщины я не видел! Я целый день сегодня твердил себе, что вы мне приснились, что в реальной жизни таких никогда не бывает. Но вы живая, не так ли?

— Я живая, — тихо прошептала Изабель, и ей страстно захотелось к нему прикоснуться.

Он поднял руку — и Изабель замерла, ожидая. Пальцы его руки коснулись ее щеки, и она закрыла глаза, желая, чтобы он обнял ее. Ей было безразлично, увидят их или нет.

Неожиданно он выругался. Она тут же открыла глаза и увидела, что он злится, но не могла понять почему. Он резко развернулся и быстро зашагал от нее прочь, не сказав ни слова. Изабель немного подождала и пошла за ним.

— Остановитесь, — услышала она его голос в коридоре на нижней палубе.

Она безошибочно определила, что за его спиной — вход в его каюту. Она облизала губы, нервничая так, будто ей шестнадцать лет.

— Я не могу, — прошептала она.

Лицо его посуровело.

— Вы леди и, судя по кольцу, замужем.

— Да, я замужем, — сказала она с грустью.

— Неужели вы так легко… можете? Вы все время этим занимаетесь?

Она была в ужасе от того, что он о ней подумал.

— Нет! Никогда я не была неверна мужу за все семь лет нашей совместной жизни. До сегодняшнего дня.

Он схватил ее руку и притянул ее к себе:

— Вы говорите мне правду?

Правду говорили ее глаза.

— Да.

Он крепко обнял ее, так крепко, что ей стало больно. Изабель терпела.

— Неужели вы не видите, что нужны мне не на одну ночь? Если так, то лучше совсем не надо.

Это было слишком. Изабель зарыдала. Она вцепилась в его мягкую белую рубаху и уперлась руками в его твердый как камень живот.

— Хэдриан, я тоже не хочу, чтобы только на одну ночь!

Он положил ее на свою твердую, спартанскую кровать. Изабель все еще рыдала от страстного желания.

Он это понял и снял все ее юбки, отшвырнув их в сторону, потом он разорвал корсет и дотронулся до ее гладкого тела. Она громко вскрикнула, впервые ощутив наивысшее наслаждение, накатившее на нее невыразимо сладостной волной. Она испытала оргазм в объятиях не успевшего раздеться Хэдриана.

— Господи, Изабель!

Слезы радости блестели у нее на глазах.

— Со мной это первый раз в жизни, — шептала она и плакала.

Он ничего не понял, но почувствовал в ней перемену. Он обнял ее и крепко прижал к себе, давая ей возможность выплакаться. Она плакала о тех обидах, которые перенесла от Френсиса, о потерянных годах и утраченных иллюзиях, о том, что встретила Хэдриана слишком поздно. Впервые в жизни ей было легко и удобно, в его крепких объятиях она наконец-то узнала, что такое рай.

— Наверное, ты считаешь меня сумасшедшей? — спросила она, успокоившись. Он все еще держал ее полуголую, в разорванном платье, крепко прижавшуюся к его груди.

— Никогда я не встречал женщину с таким горем на сердце, — сказал он ласково. Он гладил ее волосы, распускал их, вытаскивая заколки. — Ты не хочешь раскрыть мне свое сердце?

Изабель улыбнулась. В ней смешались радость и печаль.

— Нет, не сейчас. Может быть, никогда. Горе ушло. Ты прогнал его.