Уже 19 июля командование танковой группы поставило нас в известность о том, что оно намерено направить 56 тк через Лугу на Ленинград. Находившаяся у Лужского шоссе 269 пд была уже подчинена нам. Опять было отвергнуто наше предложение сосредоточить, наконец, силы танковой группы в полосе 41 тк восточнее Нарвы (откуда на Ленинград вели четыре исправные дороги), а не в гораздо менее выгодном направлении на Лугу, где обширные леса затрудняли ведение боевых действий. Пока что мы должны были вместе с 1 ак наступать на восток, чтобы занять достигнутый уже однажды рубеж реки Мшага. Главное командование, по-видимому, все еще придерживалось плана глубокого обхода, даже восточнее озера Ильмень. Так развернулись новые бои, в которых мы вместе с 1 ак отбросили противника за реку Мшага.

26 июля к нам прибыл обер-квартирмейстер (начальник оперативного управления) ОКХ, генерал Паулюс. Я разъяснил ему ход боев за прошедшее время и указал на большие потери танкового корпуса на местности, не приспособленной для действий танковых войск, а также на недостатки, связанные с распылением сил танковой группы. Потери трех дивизий корпуса достигли уже 600 человек. Как люди, так и техника выносили тяжелейшую нагрузку; однако 8 тд удалось за несколько дней отдыха довести число готовых к бою танков с 80 до 150 единиц круглым счетом.

Я заявил Паулюсу, что, по моему мнению, было бы наиболее целесообразным высвободить всю танковую группу из этого района, где быстрое продвижение почти невозможно, и использовать ее на московском направлении. Если же командование не хочет отказываться от мысли взять Ленинград и провести обходный маневр с востока через Чудово, то для этой цели прежде всего следует использовать пехотные соединения. Танковый корпус нужно было бы сохранить для нанесения последнего удара по городу, после преодоления зоны лесов. Иначе наши дивизии утратили бы свою боеспособность, подойдя к Ленинграду. Такая операция, во всяком случае, оправдала бы затраченное время. Если же мы хотим быстро захватить побережье и Ленинград, то остался бы вариант сосредоточения всех сил танковой группы на севере в районе восточнее Нарвы для прямого удара на Ленинград. Генерал Паулюс целиком согласился с моим мнением.

Однако пока что все шло по-другому. В то время как 16 армия в составе 1 ак и еще одного вновь подошедшего корпуса заняла фронт по реке Мшага западнее озера Ильмень, 56 тк должен был все же осуществить удар через Лугу на Ленинград. Для этого ему были подчинены 3 моторизованная дивизия, 269 пд и вновь прибывшая полицейская дивизия СС.

Таким образом, распыление механизированных сил танковой группы достигло своей высшей точки. Дивизия СС «Тотенкопф» осталась в подчинении 16 армии у озера Ильмень, 8 тд была изъята из подчинения корпуса как резерв командующего группой и использовалась для очистки тылового района от партизан, хотя была мало пригодна для выполнения подобной задачи и могла бы быть использована иначе с большим эффектом. В районе Луги корпус имел в своем подчинении только одну мотодивизию – 3 мд, тогда как 41 тк со своими тремя дивизиями вел бои восточнее Нарвы. Генерал-полковник Гудериан, создатель танковых войск, выдвинул следующий принцип их действий: «В кулаке, а не вразброс». У нас это положение было совершенно явно превращено в свою противоположность. Все попытки сохранить за корпусом все три подвижные дивизии независимо от того, в каком направлении будет действовать 56 тк, были безрезультатны. Но вообще давно известно, что при недостатке сил мало кому из командиров удается сохранить порядок в их распределении и избежать рассредоточения соединений.

Изложение хода боев за Лугу завело бы нас здесь слишком далеко. Противник, у которого всего только несколько недель назад в этом районе наверняка имелись лишь незначительные силы, теперь имел здесь целый корпус с тремя дивизиями и сильной артиллерией и танками. К тому же район Луги представлял собой учебное поле Советской Армии, так что противник, конечно, прекрасно знал местность во всех подробностях. Кроме того, у него было достаточно времени для сооружения прочных оборонительных рубежей.

К 10 августа корпус, наконец, был готов начать наступление. Оно проходило в тяжелых боях, но все же успешно. К сожалению, наши потери были довольно значительны. Полицейская дивизия СС потеряла своего храброго командира, генерала полиции Мюлерштедта. Особенно неприятны были многочисленные контратаки танков противника, тогда как наш корпус вообще не располагал теперь танковыми силами. Следует отметить, как показал себя в этих боях наш дивизион артиллерийской инструментальной разведки, – противник не мог противопоставить ему ничего равноценного. Благодаря проводившейся им разведке целей и корректированию огня нам удавалось подавить значительную часть сильной артиллерии противника или, по крайней мере, заставить ее отойти на более удаленные от переднего края позиции. Однако против тяжелых минометов противника, которые стали применяться в больших количествах, и дивизион АИР не мог ничего предпринять.

Еще в ходе этих боев штаб корпуса получил приказ, содержавший новую задачу. Наконец, корпус должен был соединиться с 41 тк на севере для удара на Ленинград. Правда, и в этот раз это относилось только к штабу корпуса и 3 мд, тогда как 8 мд и дивизия СС «Тотенкопф» должны были продолжать действия в прежнем направлении.

15 августа мы передали участок у Луги командиру 50 ак, генералу Линдеманну, старому знакомому со времен первой мировой войны, и отправились на север. Дорога на наш новый КП на озере Самро, 40 км юго-восточнее Нарвы была настолько плоха, что на 200-километровый путь нам потребовалось 8 часов. Едва мы поздно вечером прибыли к озеру Самро, как нас вызвал по телефону штаб танковой группы. Мы получили приказ немедленно приостановить движение следовавшей за нами 3 мд, а самим назавтра с утра срочно возвратиться на юг и доложить о своем прибытии в Дно командующему 16 армией. Наш корпус в составе 3 мд и дивизии СС «Тотенкопф», которая снималась с ильменского участка, передавался в подчинение 16 армии. Нельзя сказать, чтобы эти перипетии нас особенно обрадовали. Прекрасно чувствовал себя только квартирмейстер, майор Клейншмидт, принявший известие о том, что все его распоряжения по тылу надо повернуть на 180°, не теряя своего юмора.

Итак, 16 августа мы поехали обратно по той же дороге и дальше на Дно. На этот раз на 260 км пути нам понадобилось 13 часов. К счастью, 3 мд не успела уйти далеко на север и смогла своевременно повернуть на юг. Что во время этих метаний испытывали наши солдаты, об этом мне не хотелось бы их расспрашивать.

Конечной причиной этой неразберихи было, по-видимому, то, что в целом сил у нас недоставало и что весь район между Ленинградом, Псковом и озером Ильмень был совершенно непригоден для действий танковых сил.

В штабе 16 армии выяснилось следующее. 10 ак, который вел бой на правом фланге 16 армии южнее озера Ильмень, был атакован значительно превосходящими силами противника (38 советская армия с восемью дивизиями и кавалерийскими соединениями) и потеснен ими. Теперь он, обернувшись фронтом на юг, вел тяжелые оборонительные бои южнее озера Ильмень. Противник, видимо, имел намерение охватить его западный фланг. 56 тк должен был срочно отвлечь силы противника и выручить 10 ак.