— Не смей угрожать моим друзьям!

— Я никогда не бросаю слов на ветер, — вышел. Закрыл дверь. Лея будет бросаться и кусаться, пока меня видит. Я знаю, что в этой схватке победил.

— Вот это у тебя мужик горячий, Лея. И как только ты умудрилась до сих пор остаться девственницей?..

******* ******

******** **********

Лея

Волосы он мне теперь запрещено стричь! Что дальше? Вживается в роль опекуна?

Я была зла. Но это не все, в моей голове путались мысли. Самир ведет себя так, будто ревнует, будто испытывает ко мне действительно глубокие чувства. И это его «ты мне нужна», постоянно крутится в голове и разливается теплом в груди. Тогда почему в его жизни эти полгода была другая женщина?..

Стас вообще драться не умеет, а Чех на него руку поднял. Запугал так, что стилист боялся уйти, не выполнив его приказ. Мы все это время ругались. Я не уступала, а он умолял меня не стричь волосы и позволить ему меня перекрасить. Вечерело, а мы все спорили.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Цвет должен остаться шоколадным, лишь немного оттени пряди, — чтобы Стас от меня наконец-то отстал, я согласилась на небольшое осветление.

Не хотела, чтобы Самир и дальше мной командовал. Он и так не умеет договариваться и уступать.

— Что так долго? — мои бывшие одноклассницы сегодня собирались пойти вечером посидеть в кафе, я решила к ним присоединиться.

— Уже заканчиваю. Пойдем, смоем краску и посушим волосы.

— Стас, ты чей заказ выполнял? — цвет получился немного светлее моего родного оттенка.

— Лея, мужчине нужно уступать, тогда он станет добрее.

— Предатель! — мы еще минут двадцать переругивались. Конечно, родной цвет мне нравился больше, я уже успела по нему соскучиться. Сразу стала выглядеть ярче, но ведь получается, я вновь уступила.

Проводив Стаса, направилась в кабинет Самира. Постучалась и вошла.

— Я сегодня вечером встречаюсь с друзьями, — спрашивать не стала, решила поставить его перед фактом. Сердце от волнения сдавливало. Так хотелось, чтобы уступил, поговорил. Я ведь уступила: не обрезала и перекрасила волосы. Вот не получается на него спокойно смотреть. Верила, что удалось вычеркнуть его из сердца, а нет. Остаюсь с ним наедине и дышать сложно, по коже проходится холодок волнения.

— Я в курсе, — спокойно заявляет Самир. — Просто не знал, что они и твои друзья.

— Ты о чем? — озадачивает меня своим уверенным ответом.

— Ренат мой друг, пригласил нас на шашлык, я пообещал, что мы будем, — я стараюсь не показать, что меня задел его тон. Самир вновь принял решение,

не посоветовавшись со мной. Конечно, маленькая девочка не может знать, что для нее лучше! С чьими друзьями она хочет провести вечер.

— Я не поеду, — спокойный тон дается мне непросто. Меня разрывает от эмоций, хочет плакать, кричать и топать ногами, чтобы достучаться до него. — Кто тебе сказал, что мы можешь решать, с кем мне общаться?

— Лея не усложняй… — не дослушав, я ушла.

Желание хоть куда-то пойти пропало. Я вышла из всех соцсетей, нашла какой-то старый роман и попробовала читать. Строчки расплывалась, я теряла нить повествования. Мысли постоянно возвращались к Самиру, а я гнала их прочь.

Когда пришло время ехать в гости, Чех постучался в мою комнату, вошел без приглашения. С легкостью поднял меня с кровати, хотя во мне сто семьдесят пять сантиметров роста и почти шестьдесят килограмм веса, перекинул через плечо, чтобы я не сопротивлялась и понес в автомобиль. Закинул в салон на пассажирское сидение и пристегнул. Петр нес за ним мою куртку и сапоги.

Идиоты! Вот почему нельзя попробовать договориться? Как не злиться и не обижаться, если они продолжают видеть во мне маленькую девочку неспособную самостоятельно принять решение.

Я даже не сказала, что на мне пижама и выходит в ней, я никуда не буду. Пусть и дальше думает, что самый умный! Самир уверенно вел машину, направляясь к друзьям, а я, сидя в теплом салоне молча злорадствовала. Наверняка удивляется и задается вопросом, почему я не устроила бунт.

— Лея, они очень хорошие ребята, — принялся он уговаривать. Наверняка, уже подъезжаем. Чех целый час молчал, изредка бросал в мою сторону озадаченный взгляд. — Мы давно знакомы и я могу за них поручиться. Уверен, вы найдете общий язык, — продолжил Самир. — Для меня это важно, — и вот тут захотелось уступить. Промелькнула такая мысль, но он ведь мне не уступает, не считается с тем, что важно мне. — Эти люди вхожи в мою семью.

— Ты это к чему? — сегодня нам точно подружиться не получится. Хотя после такой презентации у меня и возникло желание с ними познакомиться.

— Ты моя семья Лея, — вот умеет он важные трогательные вещи говорить между делом. Никакой прелюдии! Солдафон!

— Опекун с тебя так и не получился, — не могу удержаться, чтобы не съязвить. Ну, а как еще? — Поэтому, как только оформят развод, мы перестанем считаться семьей, — мой голос звучит ровно и спокойно от обуревающей меня ярости.

— Никакого. Развода. Не будет, — чеканя каждое слово, жестко произнес Самир. Я побоялась возражать.

******

— Лея, выходи, — произнес Чех, приехав в дом друзей.

— Не могу, — пожала я плечами. Открыто злорадствовать опасалась.

— Что значит, не можешь? — строго спросил, не сводя с меня взгляда.

— Как я выйду к твоим друзьям в пижаме? — пожала плеча и развела руки в стороны. — Это даже не пижама, а нательное белье. Первое знакомство в подштанниках? Вряд ли у вас там у костра пижамная вечеринка намечается. — в моем голосе все больше слышались веселые нотки, а лицо Чеха темнело. — Как ты меня представить? Умственно отсталой?

— Никто не поймет. Выходи! — я же говорю, мужики! Серьезно, не поймут?

— И не подумаю.

— Почему не сказала? — злился он, правда, непонятно на кого больше.

— Прежде чем хватать, нужно спрашивать. Если хочешь, чтобы я уважал твое мнение, научись уважать мое. Мне не нравится быть безголосой куклой. Ты решил, все должны бежать исполнять. Я не твоя подчиненная, Самир.