особенности. Первая — они отлично маскируются. Хоть на дереве, хоть в траве, хоть у водоема. Даже стоя рядом, не сразу обнаружишь. На их боках кожаная бахром. Она помогает животинкам почти полностью сливаться с местностью.

— А-а, — многозначительно потянул боевик, — ценное качество. А еще и по деревьям лазают. А вторая? Особенность…

— Вторая? — Линер ухмыльнулся уголком рта. Ему нравилась словестная дуэль с этим лысым, мускулистым вроде человеком. — Вторая их особенность, что они сами ломают себе пальцы.

— Да-а? Сами ломают?

— Сами, — подтвердил аллари. — Самые первые фаланги, возле присосок, когда им что-то угрожает.

— А зачем? — не отставал Гарэд. — Странная тактика выживания — покалечь себя сам, чтобы другому ничего не осталось.

— Что нам это дает? — ректор тоже заинтересовался, но подошел к вопросу с другой стороны. — Они ядовиты?

— А дает нам это разведку в местах наличия растительности. И возле водоема, — абсолютно серьезно сообщил Линар и недвузначно посмотрел на боевика — его слова нужно воспринимать всерьез. — В случае, если разведчика обнаружат, заподозрят и попытаются съесть, сработает самозащита жабы.

— Хороша самозащита — ломать себе конечности, — с сомнением в адекватности Хранителя протянул боевик.

Но тут Линер рассмеялся:

— Поверьте, еще ни одно животное без потерь для себя не съела волосатую жабу. Даже крокодил. Обломки костей настолько острые, что разрывают даже ему пасть изнутри. Да и жабы для пущего эффекта растопыривают лапы. Так что эффект значительный получается. И ядовитость этим милахам никчему. Их и так выплевывают. Второй раз позариться никто не рискует.

— О-у, — Гарэд выразил нечто подобное одобрению. — Ну, раз даже крокодилам не позуба, то точно подойдут. В стане аллигаторов. Кто знает, чего они там удумают. А у нас есть такие?

Теперь боевик обращался к ректору. Эрстел неопределенно повел плечом.

— Ясно, не гурман, — натолкнулся на нечитаемый взгляд некроманта и снова перескочил на беседу с Хранителем. — То есть, жаба все равно подохнет, даже несъеденная?

— Нет, не подохнет. Если все пройдет по обычному плану, ее немного помнут и выплюнут.

— Но с поломаными конечностями — верная гибель, — размышлял в слух тигровый питон, — тем более с костями наружу.

— У них прекрасная регенерация, так что все восстановится. Другой раз обойдут десятой дорогой такой трофей. Но даже если и не тронут, то сразу станет понятно — была опасность, возможно, разведчика раскрыли. Детали считают связные.

— А-а… Ну, если так…

— А пауки, значит, для песчаных мест? — вклинился в разговор Эристел, внимательно следивший за рассказом.

— Да. Пески. Камни. Везде, где жаба будет заметна. Хотя деревья и кусты паукам тоже подходят. Разве что у кромки озера или реки они будут слишком странно выглядеть.

— Тоже особенный паучок? Не иначе птицеед какой? — проявил свои познания в мире восьминогих декан боевого факультета.

— Нет, не птицеед, — Хранитель был сама серьезность. — Хотя выбор не плох. Но его в разведку лучше не пускать. Заметен очень. И, если они передут на нашу сторону, об этом лучше не знать никому до поры — до времени.

— А они не на вашей стороне?

— Пока нет. До сегоднешнего дня мы и сами не знали, как все обернется. Рубеж у перехода мы держали насмерть.

— Но если ты Хранитель, Линар, неужели не можешь призвать свое зверье на помощь? — Совел едва огнем не дышал от возмущения. — Для них же мир сохранить стараешься.

— Могу. Но для этого мне нужно переместиться в их сознание. Найти общий язык. Доказать, что я прав. А для этого не каждый зверь, не каждая особь подходит. А если перемещусь силой или зверь не примет мою точку зрения, моему призыву он не последует. Нападение произошло внезапно. С каждым видом договариваться было времени. И, как окзалось, некоторым изменения на руку. Теперь, когда Саванна увидела, что сиуация обратима, многие пойдут за нами. Не всем нравиться жить на пожарище и в разрухе. И так этот мир своенравный и тяжелый для жизни.

— Что значит переместиться в сознание? — Эристел выхватил суть сказанного.

— Это наша особенность. Особенность всех аллари.

— А твоя помощница?

— Сама Майя не может перемещаться, — Линар притянул девушку к себе поближе. Она — человек. Но я могу переместить ее сущность в сущность подходящего животного.

— Значит ли это… что и наши сущности ты сможешь переместить?

— В принципе, да. С вашего ведома и при острой на то необходимости, если возникнет опасность для жизни. И при наличии подходящего животного.

— А в крокодила? Подходящего.

— А в химеру?

— Нет, — Линар остудил внезапно проснувшийся у нагов интерес. — Их сущности сверхагрессивны. Чужого соседства не потерпят. Даже в гиену не стоит подселяться. Она может просто вытолкнуть чужеродную сущность или задавить своей. Тогда подселенцу уже не вырваться наружу. Тем более, что в нашем мире есть потомки ликанов. Нарваться на такую сущность — прямая смерть. Поэтому правильно выбрать живоное — архиважно.

— В общем — ясно, но не понятно, — резюмировал боевик.

— Оборотни? — переспросил ректор.

— Их крайнее выражение, — подтвердил Хранитель. Цукеш и ее стая — потомки такого существа, но у них этот дар практически не проявился.

— А у кого проявился? — Гарэд напрягся. Эристел лишь прищурился.

— Того уже нет в живых, — не стал распространяться Линар, а Майя тяжело вздохнула. Вопрос был закрыт. Наги это поняли.

— Так что там с пауками? — вернулся к насущному ректор.

— Думаю, что пауков нужно использовать двух видов, — явно с облегчением откликнулся

Линар. — Кольцевика и Золотой песок.

Совел придвиулся ближе, однозначно заинтересованный.

— Кольцевик — мастер плести сети.

— Ну, здесь нет ничего удивительного, — разочаровано протянул Гарэд. — Многие умеют.

— Многие, — легко согласился Хранитель. — Но не многие умеют плести разные сети, с разным рисунком, с разными ячейками и плотностью, под любую нужду и маскировку. Так сказать, под заказ и под маскировку.

— А этот, значит, умеет?

— Да, умеет. И не только, — аллари сделал паузу для эффекта. — Он эту паутину еще и на глаза набрасывать может.

— Хм-м, — раздался шумный выдох от Совела. — Любой твари?

— Любой.

— Интересно… Большой?

— Кто?

— Паук?

— Нет. Небольшой. И незаметный. Идеальный разведчик.

— Зачем тогда второй? — поинтереался ректор. Он спрашивал редко, но слушал внимательно.

— Второй… — аллари задумался. — Кольцевику в песках, как суслику на дереве, делать нечего — неуютно и внимание привлечет ненужное.

Наги согласно кивнули — да это как с транспарантом выйт среди пустыни. Редко, кто не заметит, разве что совсем слепой.

— Кольцевику растительность нужна, хоть небольшая, — продолжал аллари. — А вот «золотой песок» — житель чисто песчаных наделов. Он не плетет сети. Но не менее ценен — маленький, под цвет песка и удивительно ядовит. В случае опасности сворачивается клубком катится прочь