— Элисон, — выдохнула я, озаренная страшной догадкой. — Ты как-то причастен к ее смерти?

— Ну что ты, я никогда не желал ей зла, — покачал головой доктор. — Глупышка сама предпочла расстаться с жизнью, только перед этим пыталась меня отравить. Вот так она отблагодарила меня за то, что я подарил ей настоящее удовольствие, ее муженек наверняка никогда не проделывал с ней тех штучек, что вытворял я.

От его мерзкого смеха меня чуть не стошнило.

— Ты использовал темную магию, чтобы насиловать бедняжку? — догадалась я.

— Пришлось, ведь по доброй воле она не хотела становиться моей, — пожал плечами негодяй, я чувствовала, как его руки сжимают мои запястья, не позволяя вырваться.

— Она носила под сердцем твоего ребенка!

— Правда? — искренне удивился Джон. — Может, он и не был моим, в любом случае она сама шагнула из окна, добровольно.

— Ты довел ее до этого, подлец! — Не сдержавшись, я плюнула ему в лицо.

Доктор отпрянул от неожиданности и на мгновение выпустил меня из цепкого захвата, чтобы вытереться рукавом. Воспользовавшись этим шансом, я резко перекатилась на бок и упала с кровати на пол. Быстро поднявшись, рванула к дверям, но Джон проворно перехватил меня возле выхода, не дав уйти.

— Мне кажется, мы еще не закончили, — заявил он, не давая пройти дальше.

— Одного не могу понять, — произнесла я, растягивая слова, — чем тебе не угодила Каролина Вернер.

На самом деле я уже догадалась, какая именно причина послужила поводом для убийства вдовы, но нарочно тянула время.

— Всегда считал любопытство дурной чертой, — ухмыльнулся Джон. Хотя в данном случае мне это даже на руку. Несмотря на смазливую внешность, Лаванда быстро мне надоела, пустышка, холодная, словно фарфоровая кукла. Другое дело ты, такая живая, страстная, внутри так и кипят чувства.

— Может, дело в том, что ты ей просто противен? — выпалила я с презрением.

Доктор резко дернул меня, притягивая к себе, его пальцы впились в запястья, сдавливая их, причиняя боль.

— Острый язычок лучше применять по другому назначению. — Его дыхание обжигало кожу на шее, я чувствовала неприкрытую похоть, которая исходила от этого мужчины.

— Пусти сейчас же, — потребовала я. — Иначе буду кричать, и сюда сбежится весь дом.

— Звук из этой комнаты не проникает дальше стен, — хмыкнул Джон. — Я об этом позаботился, когда только начал развлекаться с Лавандой.

Невозможно было понять, правду он говорит или блефует.

— Помогите! — Я заорала так, что в ушах зазвенело, но ответом мне был лишь раскатистый смех, никто не спешил меня спасать.

— Убедилась? — спросил Джон и впился зубами мне в шею, словно бешеная собака.

Я ахнула от боли.

— Не прикасайся ко мне, — взмолилась я. — Моя смерть не останется незамеченной, Сантар и отец горы свернут, чтобы найти убийцу.

— Я и не собираюсь лишать тебя жизни. — Я содрогнулась, глядя, как он облизывает кровавые губы. — Это нерационально. Я буду наслаждаться твоим телом, а потом, скажем так через годик, наши супруги трагически погибнут. Никто не осудит убитых горем молодых людей, нашедших утешение друг в друге. После траура можно и новую свадьбу сыграть, я слышал, у твоего батюшки громадное состояние.

— И тебе не терпится запустить туда загребущие руки, — рявкнула я. — Какой же ты мерзавец, хуже тебя еще не довелось встречать людей! Но ты мастерски изображал приличного человека, надев маску добродетели.

— Мой пьяница-отец оставил крошечное наследство, едва хватило на обучение в академии. Чтобы открыть практику в городе, нужен был диплом, вот и пришлось несколько лет терпеть этих снобов, лебезить и нализывать задницы преподавателям, чтобы выдали разрешение на врачебную деятельность. Я-то думал, сейчас заживу припеваючи, но никто не спешил нести мне деньги. Старухи с подагрой, желающие получить лекарство за пирог, или пьяницы, мучившиеся от похмелья, — на этом не разбогатеешь. Пришлось отравить городской колодец, чтобы появилась наконец первая за сто лет эпидемия холеры.

Я зарычала от переполнявшего меня гнева. Значит, болезни — его рук дело.

— Ты чудовище! — Я была потрясена его признанием.

— Я весьма преуспел в темной магии, никто бы не подумал на скромного зануду-доктора.

— Ты не уйдешь от ответственности. Сантар обязательно заметит следы на моем теле.

— Я обработаю их, все заживет за считаные минуты, — фыркнул доктор. — Хочешь посмеяться? У меня даже был рецепт зелья, которое могло бы исцелить Сибиллу, но я не стал его делать — а зачем тратить на это силы?

— Она любила тебя. — Я скрючилась от омерзения, близость его тела была невыносима.

— Я знаю, — хищно улыбнулся Джон. — Поэтому специально сообщил о своей помолвке лично, дабы посмотреть на ее реакцию. Страдания, отразившиеся на ее лице, доставили мне немало удовольствия.

Я лихорадочно соображала, как вырваться из лап этого садиста, надеяться на помощь в этот раз не приходилось. Зачем я пошла сюда одна, почему не доверилась Сантару! Но ответ был очевиден — просто не хотела чернить в глазах мужа лучшего друга, прежде чем получу веские доказательства вины. Я недооценила безжалостность и хитрость Джона, что ж, можно попробовать воспользоваться его же оружием.

Я огляделась в поисках своего ридикюля, он валялся на полу недалеко от кровати.

— Возможно, ты прав, — внезапно огорошила я мерзавца.

— Что? — Не понимая, о чем идет речь, доктор нахмурился и посмотрел мне в глаза.

— Мне действительно стоит попробовать другого мужчину. Сантар слишком хорошо воспитан и в постели ведет себя словно приходской священник, мне же хочется настоящей страсти, так чтобы искры из глаз сыпались.

— К чему такая перемена настроения? — спросил Джон, резко ухватив меня за волосы, причиняя острую боль. — Хочешь провести меня, думаешь, я полный дурак и не вижу притворства?

— Нет, что ты, — произнесла я, горло перехватило, так что я едва могла дышать. — Я добровольно согласна быть с тобой, в доказательство готова отдать оружие, которое принесла с собой. Я могла бы им воспользоваться, но отдаю тебе.

— Показывай, но учти, если ты меня дуришь, клянусь, что заплачешь кровавыми слезами. — Доктор наконец выпустил меня.

Дрожащей рукой я указала в сторону ридикюля:

— Посмотри там.

Джон быстро поднял его с пола и, дернув за шнурок, запустил гуда руку, достав кинжал, завернутый в шелковый платок.

— Любопытный клинок, — оценил мистер Уилкс. — Кажется, руны на лезвии мне знакомы.

Я молила богов, чтобы он не смог прочитать, что именно написано на магической стали.