– Но он обещал помочь мне. И еще он сказал, что вы опасный человек и мы должны защитить Айви от вас, – возразила Мэллори.

Люк предпочел оставить эту реплику без внимания.

Айзек встал на его защиту:

– Никто никогда не защитил бы Айви лучше, чем Люк. И где сейчас твой Арнольд, этот рыцарь в сияющих доспехах? Исчез, испарился, как и все твои красавцы мальчишки.

Мэллори вскочила из-за стола.

– Ненавижу тебя. Ненавижу эту твою манеру всезнайки. Ты так уверен, что я пропащая? Что ни один мужчина не может мною заинтересоваться? – Слезы выступили у нее на глазах. – По крайней мере эти мальчишки не пытаются учить меня жизни и командовать мной. И не говорят мне, что я неудачница.

У Люка от всего этого уже голова раскалывалась.

Айзек встал из-за стола.

– Я никогда не называл тебя неудачницей.

В комнате повисла гнетущая тишина.

Мэллори шмыгнула носом, вздернула голову и распрямила плечи.

– Говоришь, еще как говоришь. Айви ошибается. Ты такой же, как мой отец. Ты бы тоже попытался отнять у меня Айви. – Мэллори демонстративно вышла из комнаты, едва не задев бедром Айзека.

Айви отставила ноутбук, отодвинула стул и поднялась из-за стола, но Люк схватил ее за руку.

Айзек побледнел как полотно. Он повернулся к Айви:

– О чем она говорит?

– Отец отхлестал ее по щекам и выгнал из дома, узнав, что она беременна. Несколькими годами позже он подал на нее в суд, пытаясь добиться опекунства надо мной. Моя мама боролась с ним и победила.

– Господи, он пытался отнять тебя у нее? Почему? Зачем он это делал?

Люк крепко держал Айви за руку, чувствуя, как она дрожит.

– Потому что он не считал ее способной быть мне хорошей матерью. Сказал, что она слишком легкомысленная. Если точнее, он назвал ее шлюхой.

Бледность уступила место нездоровому румянцу. Айзек несколько раз глубоко вздохнул.

– Шлюхой. Он назвал свою дочь шлюхой!

– Никогда не задумывался, почему она перед тобой хвастается своими мужчинами? – тихо спросила Айви.

– Потому что ждет, что я назову ее шлюхой. И брошу ее. Или заберу что-то, что она любит, тебя, например.

Айви покачала головой.

– Насчет последнего ты не прав, Айзек. Она знает, что этому не бывать. Ты мне нравишься, но если уж выбирать, я бы выбрала мать. И она это знает.

Айзек устало опустился на стул.

– Ты собираешься сдаться? – От возмущения голос Айви сорвался. – Сдаться сейчас?

Люк физически ощущал идущие от нее волны гнева.

– Ты давил и давил на нее. Давил до тех пор, пока она не сказала тебе правду. А теперь ты решил плюнуть на нее?

Люку не нравилось то, что с Айви происходило. Очень не нравилось. Ему невыносимо было видеть и чувствовать, как ей больно. Он отпустил ее руку и обнял за плечи. Он пытался дать ей… что-то. Люк не мог бы объяснить, что именно. Просто что-то.

Айзек заморгал, снял очки и протер их о рубашку.

Люк всерьез испугался за его жизнь.

Айзек вновь надел очки, в упор посмотрел на Айви и сказал:

– Я никогда не сдаюсь. И не предаю людей, которых люблю. Время бояться и убегать у твоей матери закончилось.

– Потрясающе, – сказала Регина.

Все повернулись и уставились на нее.

– Вас всех не интересует ничего, кроме ваших отношений.

Люк прищурился.

– Черта с два, Регина. Я в деле.

Люк вышел проводить Регину, а Айви продолжила поиск в Интернете. Она вновь просмотрела все операции по счетам Трипа. Но все, что она смогла отыскать, – это депозит на восемь тысяч долларов наличными. Ничего иного.

Она проверила счета матери, чтобы обезопасить ее на случай, если Дирк решил попользоваться ее деньгами. Но все как будто было в порядке.

У Айви по-прежнему недоставало данных, чтобы проникнуть в счета Пирса Джордана, но она не без оснований полагала, что он сумел бы провернуть все так, чтобы не оставить следов.

Она даже Арнольда не обошла вниманием, проникнув в те счета, куда смогла найти доступ, но ничего интересного там тоже не обнаружилось. Все выглядело вполне пристойно.

Айзек поставил перед Айви чашку с горячим кофе и положил ладонь ей на плечо.

– Я люблю ее, Айви.

Она накрыла его руку своей.

– Я знаю. – Айви посмотрела в темно-карие выразительные глаза человека, которого успела полюбить так, словно он был ей отцом. Но право выбора оставалось не за ней, а за ее матерью. – Но так продолжаться не может, Айзек. Моя мама нуждается в мужском внимании. Просто она… такая.

Айзек осторожно сжал ее плечо.

– Мэллори необходимо мне довериться. Я не могу ее отпустить. Я живу только когда она рядом. Она вызывает во мне желание бороться за нее.

Возможно, Айзек был так же одержим, как ее мать. Но кто она, Айви, такая, чтобы бросать в кого-то камни? Она сама с готовностью спускала штанишки для Люка, который, между прочим, без обиняков сказал ей, что годится только для секса. Он стал для нее наркотиком. Не думая, Айви выпалила:

– К ним словно прилипаешь, верно?

Взгляд Айзека потеплел.

– О, девочка, да ты в него влюблена.

Слава Богу, Люк провожал Регину к машине и не слышал.

– Мне казалось, что я полюблю человека, которого сама выберу. И тогда он был бы таким, как ты.

Айзек ласково улыбался ей.

– Спасибо, конечно. Только тебе такой, как я, не нужен. Что бы получилось у нас с тобой? Благопристойность и никакой искры. Никакой страсти. Один из двоих должен заставить другого чувствовать, понимаешь? Мы нуждаемся в них точно так же, как они нуждаются в нас. Но ты должна решить, хватит ли у тебя мужества добиваться его. – Айзек наклонился и поцеловал Айви в макушку. – И конечно, на меня ты всегда можешь рассчитывать.

Чем она заслужила такую удачу?

– И ты на меня. Поклянись, что ты о ней позаботишься. Я знаю, что ты ее не оставишь в беде, но все равно поклянись. – Только бы он не обиделся.

– Клянусь, Айви. Я буду о ней заботиться. И еще я клянусь, что, если ты будешь ей нужна, я тебя найду.

Айви кивнула. Она испытывала к Айзеку какую-то особую благодарность, которой она не могла подобрать определение или объяснение.

Айзек убрал руку с ее плеча и посмотрел на экран ноутбука.

– Успехи есть?

– Пока похвастать нечем. Не могу влезть в счета Пирса. Вчера проверила Марлу. Нам обязательно надо их найти.