Все это она вспоминала урывками и не всегда могла бы сказать, что было раньше, а что позже. В конце концов, научившись стрелять, она стала искать тех, кого хотела покарать. Впрочем, одного кара настигла еще в ночь ее бегства – удар штыка оказался для него смертельным, перебив какой-то важный сосуд, и он скончался на месте. Его труп вместе с обезображенными трупами ее матери, братьев и сестер двое нелюдей заперли в хате, а хату подожгли.

И эти двое продолжали жить, но судьба позволила им уйти от расплаты. И девочка стала искать. Эти поиски и привели ее в Москву, свели с дьяволом, с которым она заключила сделку.

Ее дьявол был безумен, но при этом чертовски умен. И ее дьявол в кожанке исполнял свои обещания – он отдал ей обоих, одного за одним, и она совершила над ними свой приговор в пустынном месте, где в глубоком овраге на берегу Москвы-реки еще виднелись следы заброшенной каменоломни. Она выпустила в каждого по пять пуль, в руки, ноги и в главное орудие преступления, а потом с интересом наблюдала за их смертью. Теперь они с дьяволом были повязаны этой кровью.

Это дьявол направил ее к тому человеку, которого она полюбила. Дьявол хотел сделать ее любимого пешкой в своей игре, принести его в жертву, чтобы побить более сильную фигуру. Какое-то время она разрывалась между любовью и верностью, но затем нашла выход. Ведь в жертву можно принести кого-то другого! Она узнала, как это осуществить, и рассказала об этом дьяволу. Он ее похвалил и сказал, что, если она все сделает правильно, он не причинит вреда ни ее любимому, ни ей, но если у нее ничего не получится…

Ей все удалось, и теперь она желала избавиться от его власти. И он это понимал. Ему нужно было достигнуть главной своей цели, и она в этом ему поможет. Как только это случится, как только дьявол получит то, что хочет, – она станет свободна. Она будет вольна остаться с тем, кого любит, с тем, кто стал первым и единственным ее мужчиной. И дьявол будет охранять их покой, пока он и они живы. Потому что понимает – она совсем не наивная дурочка и нашла способ подстраховаться.

Они никогда об этом не говорили, но она знала, что для дьявола уничтожить ее – пара пустяков. А он знал, что, уничтожив ее, он подвергнет себя риску. Если черепаха везет по морю на спине змею, она не станет сбрасывать ее в пучину – чтобы змея не укусила ее. Но и змея не станет кусать черепаху, которая может ее сбросить.

Она не доверяла никому, но этому некрасивому, маленькому, худому мужчине с внешностью настолько не запоминающейся, что она казалась всегда разной, верила. Он доказал ей, что ему можно верить. И вовсе не потому, что был честен, – наоборот. Предательство было его второе имя. Но даже предателям можно верить тогда, когда им выгодно не обманывать. Только всегда надо быть начеку.

Девочка была начеку, и дьявол знал это. У них были честные отношения.

Она всегда была честной. Кроме моментов, касавшихся ее тайн.

* * *

Она вошла в ветхий невзрачный дом в одном из безлюдных дворов Каретного переулка, стряхнула и свернула плащ-накидку, поднялась по скрипучей лестнице на второй этаж и постучала в дверь, мутно-белым пятном выделявшуюся на темной стене. В подъезде было темно и тихо – почти все квартиры дома были расселены, ибо здание грозило вот-вот обрушиться. Тишину нарушал только шум дождя да стук капель, попадавших внутрь сквозь прорехи в крыше. Дверь открылась не сразу, хотя человек по другую сторону ждал ее. Темный силуэт пропустил ее вперед, в комнату, освещенную керосиновой лампой. В комнате не было ничего лишнего – только стол, два стула и вешалка с черным плащом на ней. Девушка повесила свою плащ-накидку рядом и, присев на стул, машинально стала поправлять влажные волосы.

Мужчина, впустивший ее, стоял в тени у двери и смотрел на нее, словно бы любовался.

Затем сказал тихим голосом:

– Варюшка, рад тебя видеть в добром здравии. Тебя давно не было, я уж думал, ты приболела.

– Не могла вырваться, Николай Иванович, – ровным тоном ответила Варя. – Вы же сами сказали – встречаться будем по вечерам, а куда я вечером-то уйду?

– Да уж… – Мужчина отошел от двери и присел на второй стул. – Время сейчас тяжелое… – Он помолчал секунду. – А я, знаешь ли, аж заскучал…

– Скажете такое, – потупилась Варя.

– Я имею в виду, заскучал по результатам, – внес ясность мужчина. – Сколько ты с ним уже? Почитай, три года. И каковы результаты?

– Вам грех жаловаться. Я со своими задачами по мере возможности справляюсь. Вашу теорию я подтвердила… – стала перечислять Варя, оправдываясь.

– На словах, – все так же тихо ответил мужчина. – Все только на словах, а слова к делу не подошьешь.

– Начнем с того, что это не просто слова. Это обвинение, грозящее вашему противнику смертью. Сами-то вы добились не большего…

– Сам я ничего и не делаю, – спокойно ответил мужчина. – Мое время наступит тогда, когда из ваших результатов можно будет сплести сеть для Иуды[53].

– Результаты есть! – Варя склонила голову.

– Это не результаты, – ответил ей Николай Иванович. – Я хочу чего-то, что можно потрогать руками, чего-то…

Пока он говорил, Варя запустила руку в пазуху блузки и достала оттуда пожелтевший блокнот. Положив его на стол, она сказала:

– Трогайте.

Большой рот мужчины расплылся в довольной улыбке, отчего на щеках появились глубокие мимические морщины. Он жадно схватил блокнот и стал его листать. Варя смотрела на него и думала, что с этого расстояния она точно не промахнется. Она могла проделать аккуратную дырочку в том месте, где, как она знала, Николай Иванович носит орден Боевого Красного Знамени. Но сможет ли она тогда выйти отсюда живой? А если даже да, не займет ли место сговорчивого дьявола – дьявол, с которым не удастся договориться?

Наконец мужчина захлопнул блокнот и шутовским жестом приложил его к губам:

– Со времен, когда Моисей начал сочинять свое Пятикнижие, история не знала более интересного чтива, – торжественно проговорил он. – Варя, беру свои слова обратно, вы молодец.

– Надеюсь, больше ко мне никаких просьб не будет? – полувопросительно произнесла Варя. – Я свою часть уговора выполнила. Теперь ваша очередь.

– Право, мне жаль, что наше сотрудничество так быстро закончилось, – ответил ей человек-дьявол. – Еще одно: кроме блокнота была некая книжица, которую Ощепков некогда передал Спиридонову. Где она?

– Ее нет, – ответила Варя, глядя собеседнику в переносицу. Голос ее был абсолютно спокоен. – Спиридонов сжег ее в печи, когда поругался с Ощепковым.

– Жаль, очень жаль, – вздохнул Николай Иванович. – Очень жаль… Не знаете, что это была за книжица?

– Записи его бывшего учителя, по дзюудо. Японца какого-то, но он умер еще до революции.