Себя я видел движением искры в бесконечном тумане, вдоль канатной дороги... метафора, мне самому непонятная! Но путь был определён, а значит...

Огонь был выпущен в инфопространство, запуская для нас троих запрос.

Боязливо сжался клок проволоки, ощетинившись огромными, сочащимися ядом шипами. Океан поднялся волнами до неба, облизнув небесную твердь. Искра вспыхнула ещё ярче, голубым, золотым и белым пламенем, тремя шлейфами следующими за ней в тумане.

«Вспомни!»

Вспомни, кто ты такой. Вспомни, зачем ты здесь. Вспомни, в чём причина. Вспомни, что нужно...

В какой-то момент туман начал с треском расходиться, открывая больше пространства для света, превращая искру в трёххвостую комету, а комету — в Солнце. Океан пробил голубую скорлупу твёрдого неба, встретившись со своим зеркальным отражением, точно так же пробивавшем её с другой стороны видения. Шипы сгорали от собственного кипящего яда, которого накопилось слишком много за тысячелетия, но держались, не смотря на все конвульсии того, ЧТО находилось внутри клока проволоки всё это время!

Голова раскалывалась: Инфополе Земли было удивлено таким вторжением, пусть и давало ответ на запрос, возрождая в памяти старые алгоритмы, прописанные ещё две тысячи лет назад, гласящие: «Стучите и отворят вам»!..

Всё закончилось одним разом. Туман вокруг Солнца вспыхнул и рассыпался на новую Вселенную. Последние капли яда заставили зерно внутри прорасти узорчатыми цветами. Океан и его отражение переплелись, став единым целым, как и должно быть.

Ответ был найден.

Я спокойно нажал на кнопку остановки музыки, вытащил из ушей капельки наушников, посмотрел на Сарона и Ахилабея. Оба они выглядели... шокированными. Первым в себя пришёл демон; его лицо пошло пятнами от злости.

— Да ты... Да т-тебя убить мало за т-такое! — заплетающимся голосом проблеял подросток, стараясь смотреть только на меня, игнорируя ангела.

— Что бы ты ни увидел, это и есть причина, по которой вы с Сароном пришли на Землю. — отрезал я. Теперь я это точно знал: ко мне вернулась вера в себя и свою силу воли. Как я скучал по этим ощущениям!

— Ахилабей, я должен попросить у тебя прощения за это... — начал прелат Эдема и инструктор молодых ангелов, но лорд демонов словно и правда стал капризным подростком:

— Прощения? ПРОЩЕНИЯ?! Ты запорол мне всю жизнь! Преследуешь! Ненавижу, НЕ-НА-ВИ-ЖУ-У-У! Не простил тогда, не прощу и сейчас! Зачем я это вообще вспомнил?!

— Ахил...

— ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ!!!

Облик подростка пошёл рябью, теряя человеческие очертания, превращаясь в одну из боевых демонических форм. Ахилабей Веролом посмотрел на Сарона дай Хокарна россыпью ненавидящих красных глаз, и взревел от осознания, что по-прежнему скован условиями контракта! Нападение на хоть кого-то из землян или Сарона будет означать самое позорное поражение Тёмных в битве за Землю. Поэтому демон напал на того, кто контрактом защищён от его агрессии не был — вонзил когти-лезвия себе в грудь, и упал на пол, рассыпаясь хлопьями чёрного пепла.

Что же он такое узнал, что это заставило его убить себя на месте?!

Какое-то время мы все стояли, не понимая, как реагировать; я не ожидал, что откровение толкнёт демона на самоубийство. Может, всё-таки не стоило ему раскрывать эту тайну? Или...

— Мэтр Йол, позволь я расскажу вам всем историю, которая привела к этому печальному итогу. — сказал Сарон, устало потирая лоб. — Мне... это тоже далось нелегко, но я... моя миссия слишком важна, чтобы допустить даже возможность повторить действие Ахилабея. Важна для нас с ним обоих. И теперь отложена на неопределённый срок.

— Мэтр Сарон, расскажи, пожалуйста, что между вами произошло. — попросил Акелла, косясь на горелое пятно: контракт сработал и после смерти демона: ни одна крупица ядовитого горючего пепла не отлетела слишком далеко. Ангел снова сел на кресло, и начал, уставив взор в пол:

— Эта история началась давно; эпоха Гармонии тогда была невозможна даже в теории, выбор был прост: Чёрное или Белое, третьего не дано. Брат шёл на брата, сын на отца... Простите. Мне тяжело снова это вспоминать.

— Если тяжело, может, тогда позже? Или письменно?.. — предложил я.

— Нет. Это надо рассказать сейчас, иначе жертва Ахила будет непонятой! Увы... в ту пору он был моим сыном. Любящим и любимым. Ровно до тех пор, пока Свет не ослепил меня настолько, что я увидел в нём врага. Оттолкнул его, поскольку он был недостаточно светлым для меня, а мои призывы отречься от своих... ошибочных стремлений... он никогда этого не примет. В нём хорошо развито чувство равновесия, поэтому он благородно стал противоположностью своих близких, чтобы сохранить баланс. Но я этого не знал, и лично проклял его, столкнув тем самым в Преисподнюю, где, как мне казалось, ему и место. Сам же я ушёл своим путём, став одним из высших Светлых — ангелов Эдема.

Немая сцена снова опустилась на зал. Через какое-то время Сарон опять продолжил:

— Мироздание требовало от нас признать свои ошибки, поэтому сталкивало раз за разом, пока мы не усвоим урок. А мы его даже не хотели понять! Мы были равны по силам, иногда помогали друг другу, вуалируя помощь под ошибки или присуждая действия своим спутникам. Без этого мы оба не могли двинуться дальше. Но сейчас, когда я узнал эту тайну... Ахил снова взял фору. Пока он не переродится на Земле, я не смогу искупить грех отречения от близкого в этот раз. Самоубийство толкнуло его в земное Колесо Перерождений, теперь он заперт на Земле, и будет вынужден рождаться до тех пор, пока однажды не поймёт свой урок.

Внутри снова стало холодно и тревожно: не этого я добивался! Но я положил ангелу руку на плечо, и признался:

— Через такое же проходил и я, и... Сарон, это может занять многие века!

— Надеюсь, меньше. Последние мгновения этой жизни подарили ему откровение, он может пронести его в следующее перерождение, чтобы не было нужды проходить весь заряд Колеса. А я буду ждать его, и молить Создателя свести наши пути как можно скорее.

А мой внутренний огонь продолжал разгораться, выжигая