именно вы организовали оборону академии во время нападения ликанов на Тирбоз? — все же вклинился в повисшую после нескольких вопросов паузу четвертый журналист.

На до же, столичная птица! И довольно информированная. Теперь понятно, почему он с таким превосходством на зашуршавших после его вопроса карандашами коллег посматривает. Интересно, где он успел раздобыть эту информацию? Не то что бы это какая-то тайна, но прежде пресса была больше сфокусирована на самом факте нападения на город. Искала виновных, обвиняла непричастных, подогревая интерес и панику.

И что отвечать?

— Это преувеличение. Главная заслуга принадлежит мастеру-наставнику Раншилу Толдокару. А вот и он, — небрежный кивок в сторону решившего размять ноги старого рыцаря, очень не вовремя высунувшегося за ворота стоянки. — Кстати, именно он сообщил мне о состоянии пажа Оранга.

Простите наставник, но лучше вы, чем я. Ваша жертва не будет напрасной. Да и нечего меня постоянно подкалывать насчет ордена!

Определившись с новой целью, журналисты хищной стаей устремились к ней. Только столичный хлыщ, задержался и коротко представился, приподняв шляпу-котелок.

— Суман Энно, было приятно с вами познакомиться, ласс Вельк.

Это теперь так называется? Впрочем, это же журналисты — правила этикета им не писаны. Но фамилию борзописца с именем нашего императора я запомню. В жизни всякое случается, вдруг знакомство пригодится?

Наблюдать за страданиями мастера-наставника не стал и сбежал, прежде чем Раншил Толдокар сообразил, кто подложил ему такую огромную свинью.

Второй сюрприз поджидал меня в знакомой уже ложе Ланиллы. И выглядел он точь-в-точь как Дэя. Видимо потому что являлся Дэей. Но одно то, что две девушки сидели рядышком и мирно беседовали, не переходя на колкости, говорило о том, что они что-то задумали. Если это «что-то» завоевание мира, то пусть развлекаются. Но если это «что-то» связано со мной, то пора убегать. Говорят, в княжестве Дхивал отличный климат!

Лучше бы обо мне переживали, а не заговоры насчет меня же строили!

— Гарн! — первой меня заметила Ланилла. — Ты как?

— Не ранен? — Спросили девушки практически синхронно и недовольно переглянулись.

Уф-ф, можно перевести дух, все не так страшно, как я себе представлял. Временное перемирие, а не разграничение сфер влияния.

— Ерунда, — я помахал наспех замотанной ладонью, присев в свободное кресло. — Обычный ожог, быстро пройдет.

— Дай посмотреть, — внезапно потребовала Дэя. Перехватив мою руку, она критически осмотрела повязку. — Сам что ли перевязку делал? — она не столько спрашивала, сколько утверждала. — Лан, дай нож. Нужно его нормально перебинтовать. Заодно посмотрим, такая ли все ерунда, как он говорит.

Ланилла спорить не стала, быстро передала Дэе один из столовых приборов. Моего мнения никто не спрашивал. Да я и не собирался сопротивляться.

Лезвие ножа было тупым, но с завязками бинта оно все же справилось. Не сразу, но справилось. Дэя начала аккуратно разматывать бинт, и эта картина породила в моей голове приятные, пусть и полузабытые воспоминания. В прошлом-будущем такое бывало. И не раз. То я обрабатывал и заматывал ее ожоги, то она. Техническое состояние мехов к концу войны было таким, что иногда было непонятно, как это куча железа еще может двигаться, не убивая своего пилота. Да и за это стоило благодарить подвиг техников, совершавших невозможное. Ожоги и отравление ихором из редких происшествий стали чуть ли не рутиной, прибавив на теле рыцарей шрамов.

Забавно, но в моей душе от того времени не осталось страха, только приятное тепло грустных и все же счастливых воспоминаний.

В воздухе повис стойкий запах противоожоговой мази. Я не мелочился, просто выдавил на руку добрую половину тубы. Дэя и глазом не моргнула, а Ланилла поморщилась от острого запаха. Хотя, на мой взгляд, он не такой уж и неприятный. Или я просто к нему привык еще в той жизни? Нет рыцаря без ожогов на теле.

— Я же говорил, обычный ожог. Почти прошел, — демонстрирую ладонь и для верности бодро шевелю пальцами. — Краснота уже спала. Завтра буду в полном порядке.

Что-что, а ожоги я за столько лет боев научился различать. Будь что-то серьезное, упрямиться бы не стал, характер показывая. Если что-то серьезно болит, то лучше обратиться к доктору, а не заниматься самолечением.

Ланилла и Дэя придирчиво осмотрели мою ладонь. После чего Дэя принялась накладывать повязку по новой, но уже правильно. Запах противоожоговой мази стал еще отчетливей.

Ланилла поморщилась и отставила свое кресло немного подальше.

— Не нравиться запах мази? — усмехнулась Дэя.

— В ее составе деготь. С детства его не переношу, — признала Ланилла.

— Не быть тебе рыцарем.

— Не очень-то и хотелось, — отмахнулась Ланилла, но как-то не слишком уверенно.

— По твоему увлечению мехами этого не скажешь… — заметила Дэя. — Одного не могу понять, зачем ты Альера наверх к «Егерю» потащил? — спросила она у меня, накладывая один слой бинта на другой.

— И как дотащил, — вставила Ланилла.

Что отвечать? Этот момент я и сам помню плохо. Вернее, совсем не помню. Оттащить Альера куда-нибудь в сторону по дну оврага было бы проще и легче. Найти там ямку или укрытие, переждать. А я полез обратно к меху, словно птица к гнезду.

С другой стороны, может мои инстинкты правы были? Большая часть взрывной волны ушла в овраг. Останься мы в нем, кто знает, что могло случиться.

Хорошо то, что хорошо кончается. Глупость становится храбростью. Наитие — точным расчетом.

— Так что там насчет «Стилета», — спросила Дэя у Ланиллы, закончив перевязку.

— Стилет? — Непонимающе смотрю на девушек. Речь явно не об оружии. Это название, судя по всему, название модели големов. Но оно мне совершенно незнакомо. Неужели…

— Да, выбрали название для модели, — подтвердила Ланилла, и с гордостью добавила: — «Стилет» — острый, быстрый, смертоносный. Хорошо звучит? Скажи же, хорошо!

— Название, не хуже прочих.

— Отличное название! Я сама его выбрала. Сейчас мы вносим мелкие изменения на основе «Егеря». — Эти слова предназначались Дэе, но и я слушал внимательно.

Интересно будет посмотреть, что в итоге получится. Чертежи — это чертежи. Воплощенная в металле машина — совсем другое.

Теперь понятно, что они с таким единодушием до моего появление обсуждали