В 1967 году американо-израильский альянс был окончательно сформирован. Израиль ликвидировал угрозу в лице Насера, поддержав тем самым «видимость порядка» на Аравийском полуострове, а также нанеся сокрушительный удар силам неприсоединения. США расценили эти действия как главный вклад в укрепление собственного влияния. В этой связи наметился также интересный сдвиг на идеологическом поле — это важная тема, которую мне не придется затронуть в данной работе{319}.

Вернемся к указанным трем основным кризисам 1958 года. С окончанием войны 1967 года была преодолена опасность подъема арабского национализма на Ближнем Востоке. Кризис в Северной Африке привел к обретению независимости Алжиром{320}. Кризис в Индонезии вылился в кровавую бойню, от которой в основном страдало крестьянство, оставшееся без земельных наделов. ЦРУ описывало эти события как наиболее масштабные массовые репрессии XX века, по количеству жертв сопоставимые с режимами Гитлера, Сталина, Мао Цзэдуна. «Ужасающие массовые казни», как писала о них газета «Нью-Йорк таймс», были бурно встречены Западом, погрузившимся в эйфорию. Эти события положили конец деятельности массовой политической партии бедных слоев индонезийского населения и открыли доступ для притока иностранных инвестиций в страну. На Ближнем Востоке были уничтожены главные силы движения неприсоединения. В чем-то похожие процессы разворачивались в Латинской Америке и, в гораздо меньшей степени, в Индии — в этом последнем оплоте движения неприсоединения. Везде США играли если не ключевую роль, то, по крайней мере, принимали самое активное участие. Они стали глобальной державой, какой была до этого Великобритания. При рассмотрении политической ситуации в любом конкретном регионе не стоит забывать, что центром глобального политического планирования является Вашингтон.

Возвратимся, однако, к ближневосточной истории. В 1970 году Израиль оказал США еще одну неоценимую услугу: он предотвратил попытки Сирии осуществить военное вторжение на территорию Иордании с целью защитить местное палестинское население, которое там подвергалось жестоким репрессиям. После этого поставки материальной помощи Израилю из США увеличились в четыре раза. Представители американской разведки вместе с такими влиятельными политическими фигурами, занимающимися ближневосточной проблематикой, как сенатор Генри Джексон, рассматривали гипотетический альянс Израиля, Ирана и Саудовской Аравии с Турцией в качестве блока в прочный фундамент укрепления влияния США в регионе.

В 1979 году, после того как в Иране произошла смена власти и шах покинул страну, альянс Израиля и Турции стал выполнять функции главного центра проамериканских сил в регионе. На смену шаху был выбран режим Саддама Хусейна в Ираке, который в 1982 году администрация Р. Рейгана исключила из списков международных террористических государств с тем, чтобы США могли беспрепятственно оказывать поддержу тирану.

Внешнеполитические ориентиры Израиля на протяжении последних тридцати лет значительно ограничили его возможности для выбора. В настоящее время у него практически нет другой альтернативы, кроме как обслуживать интересы США и выполнять функцию американской военной базы в регионе. Выбор стоял перед израильским руководством в 1971 году, когда президент Египта Анвар Садат согласился подписать мирный договор в обмен на вывод израильских войск с территории Египта. Садат не смог ничего предложить палестинцам и не включил в текст мирного соглашения упоминание об оккупированных территориях. В своих мемуарах Ицхак Раббин, который тогда был израильским послом в США, охарактеризовал «знаменитую» совместную инициативу как «важный этап» на пути мирного урегулирования. Но при этом был и один «неприятный момент»: условие о выводе Израилем своих войск с территории Египта, закрепленное в ключевом американском внешнеполитическом и международном дипломатическом документе — в Резолюции № 242, принятой в ноябре 1967 года.

Израилю необходимо было принять судьбоносное решение: либо согласиться на мирное урегулирование и наращивание интеграции в регионе, либо настаивать на продолжении конфронтации. В этом случае Израиль неизбежно оказался бы в еще большей зависимости от США. Он выбрал вторую альтернативу, причем не из соображений безопасности, а с учетом потребности в осуществлении региональной экспансии. Об этом ясно свидетельствуют многие израильские источники. Генерал Хаим Бар-Лев, ключевая фигура правящей лейбористской партии, выражал общую позицию, когда написал в газете своей партии следующее: «Мы можем достичь мира, но, я полагаю, мы больше выиграем, если воздержимся от этого». Говоря так, он имел в виду приобретение северо-восточной части Синайского полуострова, которая представляла в тот момент первостепенную значимость для израильского руководства. Оттуда в период конфликта были грубейшим образом выселены все местные жители, и там планировалось создать город Йамит с полностью еврейским населением. В 1972 году генерал Эзэр Вэйсмэн, позднее ставший президентом Израиля, добавил: политическое урегулирование без расширения израильской территории означает, что Израиль не может «существовать сообразно своему масштабу, духу и новым качествам, которыми он теперь обладает».

На этот важный вопрос ответ предстояло найти Вашингтону. После некоторых внутренних дискуссий американское руководство отказалось от своего прежнего курса в пользу принципа «патового решения», сформулированного Г. Киссинджером, суть которого сводилась к прекращению всех дипломатических усилий и использованию исключительно силовых мер. Необходимо напомнить, что в этот период внешняя политика США воспринималась главным образом в триумфальном ключе, о чем позднее Израиль будет жалеть. После 1967 года США и Израиль принимали как должное отсутствие какой-либо угрозы со стороны арабского мира. Мирный договор, подписанный Египтом, отнюдь не так «знаменит» в США, скорее, о нем мало кто знает, точнее, о реальном положении вещей, которое не вписывается в рамки официальной идеологизированной версии.

Садат по-прежнему надеялся на уступки США, предпринимая для этого различные шаги, в том числе выпроводив из страны всех советников из СССР. Он всячески подчеркивал: «Стремление Израиля создать Йамит приведет в войне». Но его никто не воспринимал всерьез. В 1973 году он развязал войну, которая крайне тяжело далась Израилю и едва не привела к втягиванию США в конфликт с применением ядерного оружия. Г. Киссинджер пришел к пониманию того, что с Египтом необходимо считаться, и предпринял шаги, впоследствии названные «челночной демократией», которые в конечном счете привели к мирному урегулированию 1978–1979 годов в Кэмп-Дэвиде. Тогда США и Израиль приняли предложения Анвара Садата, выдвинутые им еще в 1971 году, однако уже на менее выгодных для них условиях. В тот момент палестинский вопрос стал настоящей международной проблемой, и Садат вместе с остальным миром принялся отстаивать права палестинского народа.

Все эти события провозглашаются как дипломатический триумф США. Президент Дж. Картер получил Нобелевскую премию за деятельность по укреплению мира на Ближнем Востоке. На самом деле вся эта ситуация была скорее провалом дипломатии. Решение США и Израиля применить силу в обход дипломатических механизмов привело к ужасной войне, гибели многих людей и конфронтации мировых сверхдержав, последствия которой могли быть непредсказуемыми. Однако мы знаем, что одной из прерогатив сильной власти является способность переписывать историю, не опасаясь, что у кого-то это вызовет возмущение. По этой причине катастрофические события тех лет вошли в историю как момент великого триумфа США, возглавивших «процесс мирного урегулирования».