Если, конечно, она не улетит в чёрное око пропасти, разрывая туманную завесу. Если не оставит себя камням ущелья.

Кто-то ударил в стену снаружи. Щепки шуршащим дождём полетели на голову. Кантана зажмурилась и накрыла затылок ладонями. Спина давно молила о пощаде, но поднять голову по-прежнему было страшно, словно невидимый преследователь держал её на мушке. Ноги отяжелели и задеревенели так, словно их сковали по лодыжкам. Ладони оставляли на висках влажные пятна. Чувство обречённости, как гиря в десяток центнеров, вминало всё глубже и глубже в пол. Кажется, она умрёт от голода, боли и жажды прежде, чем они удосужатся смыться!

– Здесь нет, – оповестила Тиарэ откуда-то издали.

– И тут пусто, – это Тилен.

– Они арендовали комнату номер пять, – пояснил незнакомый мужской голос, – и девчонка никуда не уходила. Я не видел. Наверное, прячется где-то неподалёку.

– Это мы уже знаем, – отрезала Анацеа. Голос матери снова приблизился на опасное расстояние. Не иначе, как собиралась заглянуть в подсобку ещё раз.

– Что будем делать? – снова обозначилась Тиарэ.

– Ждать, – выдохнула мать. – А что нам ещё остаётся? Иногда бездействие – лучшее, что можно предпринять.

– Может, комнату вам, милые дамы? – снова прокаркал незнакомый мужчина.

– Не думаю, что мы надолго здесь задержимся, – снова отозвался голос Анацеа.

Интересно, почему они не нашли Мию и Азаэля? Наверняка, спутники вовремя смекнули и спрятались! Кантану это даже радовало. Может быть, в головы преследователей закрадётся шальная мысль о том, что они вышли на ложный след?

Как хотелось разрешить противоречие парой слов, как раньше! Только в этот раз не получится. Пути перекрыты, нити оборваны. Впереди – гнетущая и безликая темнота. И кто знает, проступит ли на выходе из этого лабиринта Разрушителей свет…

Поток холодного уличного воздуха снова проник под дверь и засвистел, наполняя помещение. Ветхую стену неожиданно пошатнул гулкий хлопок.

Неужели они ушли?

Тишина снаружи кричала, что путь свободен. Но странно: запах опасности не улетучился, а лишь усилился. Сжимающий страх спустился в живот и раскрутился воронкой. Не иначе, ловушку устроили, чтобы выманить её из убежища!

Кантана осторожно разогнула голову и принялась разминать затекшие плечи. Хруст онемевшей шеи казался слишком громким. Зря надеются! Она будет сидеть здесь столько, сколько потребуется! Пусть празднуют поражение.

Снаружи донеслось покашливание, и Кантана убедилась в своей правоте.

Только всё оказалось куда хуже, чем она предполагала.

Вслед за сиплым кашлем в тишине зашуршали знакомые шаги, но на этот раз они принадлежали не матери. Затем в тишину вплелись утомлённые выдохи, похожие на пушечные залпы.

– Вот и они, – раздался строгий голос матери, и Кантана неожиданно поняла всё. – Прошу, не дайте им уйти. Они – граждане Девятого Холма и на конфликтующей территории находиться не должны.

– Они не уйдут, – отозвался кто-то из здешних.

Что-то хлопнуло во мраке. Затем в замке заскрежетали ключи.

– Вы неправы сейчас, госпожа Бессамори, – раздался в ответ знакомый голос, принадлежащий молодому парню. – Ой, как неправы.

Кантана остолбенела от ужаса. Нери! Он в руках Совета…

Вот и провалился план. Конец путешествию. Нет, неверно: на этот раз конец пришёл целому миру… Счастливым детским дням, когда не понимала толком, в чём проклятье чёрных одежд. Благополучию, в котором прожила всю юность. Балансированию на острие. Беспечности… Слёзы снова набежали, опалив уголки глаз, и заструились по щекам. Кантана вдохнула солёную влагу и едва не закашлялась.

– Выходи, Кантана, – подытожила Анацеа. – Иначе твой любимый и его подружка-мошенница поедут с нами и ответят по всей строгости закона за тебя.

– Ты ведь не предашь своих спутников, Кантана? – в знакомом тембре слышалась насмешка.

Кантана вздохнула в темноте. До чего предсказуемо! Мать всегда говорила тепло и заискивающе, когда нужно было получить желаемое. Страшно вообразить, какая обида и досада распирают её изнутри. Кантана физически ощущала, как слова ломаются во рту мамы, застревая между зубами сухой соломой. Притворяться Анацеа Бессамори не умела…

– Не вздумай показываться, Кантана! – прокричал Нери, перебив Анацеа. – Беги, если можешь!

От голоса Нери стало теплее и спокойнее, но лишь на мгновение. Это больше походило на лицемерие, нежели на самопожертвование. Нери слишком умён, чтобы смириться и спокойно пойти под трибунал. И достаточно находчив, чтобы извернуться и сбежать. Если не сможет он, сумеет Окто… Для Нери 42 ничего не закончилось. Этого просто не может быть!

Кантана прижалась к стене, жадно ловя фразы. Сердце неожиданно заколотилось громче и сильнее. Неужто Нери так спокойно готов её отпустить?! После всего, что было?! Догадка ранила сильнее боевых лезвий и обожгла мощнее стихийной магии. Пожар загорелся под рёбрами: должно быть, именно так болит душа, когда кровоточит.

– Глупо жертвовать собой, Нери, – с укором проговорила Анацеа. – Ты ещё слишком мал, чтобы осознать то, что говоришь сейчас.

– А наказывать человека за то, кем он является, не глупо? – возразил Нери с готовностью. – Вы – счастливая женщина, мать девушки с уникальным даром. Неужели вы хотите уничтожить это всё?

– Когда ты вырастешь, ты всё поймёшь, мальчик, – заметила Анацеа. – Познаешь, как обжигают ядовитые плевки в душу. Почувствуешь, что недоверие ранит сильнее самого острого меча. Любовь и жертвенность не всегда порождают взаимность, Нери. Ты можешь отдать всего себя без остатка, но не получить взамен ничего.

– Чувства – это не товар, – заметил Нери. – Может быть, мне предстоит увидеть ещё многое, но я точно знаю одно. Пока твоя душа наполнена, ты не сольёшься с пустотой.

– Кантана, – повторила Анацеа так, будто не слышала его слов, – так ты выйдешь?

Кантана сжалась в пыли, глотая слёзы. Кто знал, что судьба снова так скоро поставит её перед выбором, и на этот раз он окажется куда тяжелее предыдущего. Реальность казалась абсурдной, враждебной и ошеломляющей. «Это сон, – крутилось в мыслях. – Всего лишь ночной кошмар. А я – сплю. Сейчас я проснусь в своей кровати, и окажется, что не было ни побега, ни разоблачения, ни предательства Тилен, ни моей оплошности. Я просто вернусь назад. Хорошо бы».

Но как же тогда Нери?! Незваный гость, что волей её ошибки проник на Девятый Холм. Желанное и близкое сердце, которое не хотелось отпускать на расстояние дальше шага. Допустить то, что Нери был иллюзией, Кантана не могла даже в мечтах. Отрицать бы и отрицать свои слабости, вот только отталкивать очевидное абсурдно. Жалкий неудачник нужен ей. Нужен…