– А еще кто?

– Толстый еще есть, – заговорил «низкий шкаф». – На брюхе не сходится ничего, рожа красная. Я его в «Березке» часто видел, к слову, только он там дуру включает, типа незнакомы.

– Понятно…

Задержанных отвели в подкативший к самым воротам «пепелац» с решетками на окнах – он в Горсвете вроде как за автозак. В офисе шел обыск, к которому подключились комендачи, а вот мы прикидывали, как наиболее безопасно открывать ящики. Определить, есть ли где-нибудь тварь или нет, получилось легко – достаточно было на стенку ящика руку положить. Ощущение описать трудно, но было оно настолько мерзким, что рука немедленно отдергивалась сама по себе, ее как током дергало, хотя на самом деле и не дергало… хрен его знает – не опишешь, и все тут, может, и дергало.

– Вы мне просто улики дайте, чтобы сфотографировать можно было, – приказал Дмитрий Витальевич. – А тварей живых мне не надо. Так что… сами знаете, рикошетов только опасайтесь. И машины выгоняйте на улицу – они тоже вещдоки. В них ничего нет?

– Нет, – ответил стоявший возле одного из «газонов» Трахомыч. – Но тут целая система открывания двери из кабины. Выпустил тварь, а сам смываешься.

Я подошел к той же машине, посмотрел, куда он показал. И верно, все очень хитро – тросик, рычаг, замок серьезный и дверь притягивается герметично, похоже. И вправду настоящий «монстровоз» сделали. Небось с ним Рому тогда и того…

В гараже загрохотал РПД, дырявивший ящики длинными очередями. Закончилось все довольно быстро: ящиков с «содержимым» было всего три. Потом их открыли и вытащили убитых тварей багром. Два «пионера» и мартыхай. Не супермонстры, но на одного человека, да еще и неожиданно, – вполне достаточно любого из них. Темные туши на бетонном полу сразу начали исходить Тьмой.

Из офиса между тем вытащили аж два десятка пулеметов, РПД и РП-46, новеньких, в пушечном сале и обмотанных бумагой. Это уже криминал, и, в общем, владелец бизнеса накрылся по-любому – его свои сдадут теперь. В другой действительности он бы отмазаться мог, свалил бы на подчиненных, но тут не получится – и методы дознания здесь не очень, и наказания за серьезные преступления, так что сдадут как пить дать.

Только мне что с того? Это Тенго должен радоваться – теперь точно в почетную отставку может выйти, ну и все начальство, вроде как искоренили гнездо зла, а я к своей цели пока ни на шаг не приблизился. Хотя новые следы появились – тот же толстяк, что ходит в «Березку», тот же Расул на «жуке» – где-то ведь ездит, и таинственные худой с толстым. Но искать их будут. А если найдут, то результатами дознания делиться со мной не станут. Да и вопросы будут задавать совсем другие, для меня малополезные.

А это значит, что надо не расслабляться, а шевелить булками дальше. Ну и расслабиться все же можно немного. Наверное.

После примерно часа бестолкового стояния мы отпросились у Власова, напомнив, что мы вообще сейчас в командировке. Главный начальник к тому времени уже обратно уехал, с обысками справлялись без него, так что на наше исчезновение никто внимания уже не обратил. Вышли и потопали пешком в сторону Советской, к Горсвету, где осталась моя машина.

Было морозно, вышло солнце, такое яркое, что, глядя на маленькие еще сугробы, приходилось щуриться. Снег звонко скрипел под сапогами. На улицах становилось все оживленней: город работал.

Вышли на Советскую, где Федька забежал в маленький и грязный ликеро-водочный, расположившийся в тесном подвале, и вышел оттуда с десятком пачек папирос. Одну вскрыл и сразу начал прямо на ходу перекладывать ее содержимое в свой роскошный портсигар. Потом закурил с явным удовольствием.

– И че дальше делать будем? – спросил он после первой затяжки.

– Дальше? – Я сам задумался, потому что никаких конкретных планов у меня сейчас не было. – Дальше позавтракать – да по домам можно, вздремнуть чуток. И почитать надо, что с Паши снял.

– Хороший план, я что-то вообще выдохся, – сознался он. – Всю ночь на нервах, а сейчас отпустило вроде как. Я бы даже пожрал в буфете в общаге, если честно. И баиньки.

– Да без проблем, завезу.

Когда прошли мимо Крупы, широкой, уже заваленной снегом в середине и с расчищенной проезжей частью, Федька показал на защитного цвета «олл-карри», стоявший в ряду других машин, припаркованных возле центра власти Углегорска:

– Гля, Милославский здесь, не на Ферме.

– Уже в курсе всего, наверное, – предположил я. – Не знаю, как насчет нас только.

– Насчет нас бы не надо… – поморщился Федька.

– На это я бы рассчитывать не стал. А рассчитывал бы на то, что он уже в курсе всего.

– И чего делать будем?

– А ничего не будем, – пожал я плечами. – Мы выполнили гражданский долг – и все, кто нам что может сказать? Случайно раскрыли деятельность преступной организации, так сказать, нас вообще награждать надо.

– Может, и надо, – задумчиво сказал Федька, – но вот как-то нет ощущения, что награждать будут. Вот нет его – и все тут.

Ну я бы так однозначно не рассматривал случившееся – все же поляна для дальнейших наших действий подрасчистилась, но что будет дальше – никак не просчитывается. А это плохо.

Когда сели в «кюбель», поделили пополам деньги, что я вытащил из сумки самоубившегося Паши. Действительно очень, очень немало на каждого пришлось: Паша совсем не бедствовал, хоть и изображал из себя сироту и трудягу на две ставки. Умел образ выдержать, получается. А вот с чего он эти деньги получал, интересно? Откуда доход? Даже злодейства должны кем-то оплачиваться.

– А неслабо, неслабо, – покачал головой Федька, убирая свою долю во внутренний карман дубленого полушубка.

– Вот и я о том же. Ладно, поехали.

Высадив Федьку у общаги и убедившись, что с ним ничего не случилось, я посмотрел на часы. Насти уже дома нет, погода летная, насколько я понимаю. Так что лучше сначала где-то позавтракать. Где? Пока все закрыто – раньше двенадцати ни один кабак не открывается. Хотя нет, вру: бар в гостинице Шалвы работает чуть ли не с восьми утра, насколько я помню, там накормят.

Развернувшись с заносом на скользком укатанном снегу, поехал обратно к центру города. И вправду жрать хочется куда больше, чем спать. Выехал на Советскую, остановился у самого входа в гостиницу. Прямо передо мной стоял «газончик» с кузовом-ящиком, по которому я едва сразу стрельбу не открыл, прямо через лобовое стекло «кюбеля», и лишь тогда успокоился, когда увидел, что кузов кое-как сделан: щели в палец, и никакая тварь там ни за что и никогда не заведется. Просто развозка товара. И действительно – стоило об этом подумать, как из подъезда гостиницы вышел мужик в спецовке, несущий три поставленных друг на друга пустых ящика. Не обращая на меня ни малейшего внимания, он открыл дверцы кузова и забросил ящики внутрь.

Я перевел дух, потом убрал американский карабин под заднее сиденье. Все, нечего с ним в городе мельтешить. Толкнув легкую металлическую дверку, вспомнил, что утеплить машину мне вроде как и не светит уже: сервис-то разгромлен. Или сам сервис останется, что ему накрываться? Разве что владельцев наверняка сменит. Хорошо бы: я от мысли об утеплении своего немецкого автомобильчика пока не отказался.