– Вот! Теперь как человек! При костюмчике, при галстуке, в девять утра на работе. Готов к труду и обороне!

Похлопав меня по плечам, отец уселся во главе стола с довольным видом. На лице крупными буквами было написано: «Какой же я молодец! Из сына человека сделал!»

– Не радуйся, пап, я тут днями и ночами сидеть не собираюсь. Должность директора по инвестициям дает мне право распоряжаться рабочим временем по своему усмотрению.

Опустив отца с небес на землю, не мог не улыбнуться. Пусть он не надеется, что я буду сидеть у его ноги и прислуживать ради продвижения по карьерной лестнице, как делал вышвырнутый пинком под зад Лимон. В моих планах было заниматься параллельно и другими делами, как таковой бизнес семейной компании меня не особо увлекал. В этом плане ничего не изменилось.

Почему же я, весь такой в строгом костюме, сидел в конференц-зале бок о бок с отцом, поджидая других сотрудников на совещание? Я думал о наследии. Теперь, когда у меня есть сын, я могу лучше понять отца и его упорное и непримиримое стремление сделать как лучше даже вопреки желаниям своих детей. Со стороны всегда лучше видно, недаром так говорят. Отец с высоты своих лет видел, что моя жизнь катится в никуда, а Юля становится карьеристкой. Мы же этого не замечали.

Его нелепое требование немедленно обзавестись наследниками подтолкнуло нас к переменам. Я задумался о том, что унаследует мой сын. Вдруг он заинтересуется семейным делом. Кто-то должен будет передать ему все тонкости семейного бизнеса.

Не будет преувеличением сказать, что я полностью изменился и пересмотрел свои жизненные ценности.

Если бы не отец, вряд ли бы я вообще задумался о подобном.

И я ему очень благодарен, но сейчас не скажу, а то лопнет еще от гордости и самодовольства.

– А чем заниматься будешь? От одной игрушки избавился, другую подыскиваешь?

Раньше я бы разозлился. Ироничный тон отца и пренебрежение к моим занятиям, которые я предпочитаю семейному бизнесу, ранили и обижали.

Но я не знаю, как буду сам вести себя с сыном, если он пойдет, по моему мнению, по кривой дорожке, поэтому сейчас стал более снисходительным к отцу. Наши перепалки приобрели шутливый характер.

Мне нравилось дергать тигра за усы, иногда подкидывая ему лакомство. Я уже перестал надеяться, что отец признает управление клубом серьезным занятием, но в глубине души надеялся, что мое новое направление удовлетворит его взыскательным требованиям.

– Повел Кирюху в спортивную секцию, а спортивный центр в плачевном состоянии. Даже душевых нет, тренеров не хватает, в группу едва записались. Мест не было, на каждого тренера по двадцать детей. Залы есть, но не хватает персонала и оборудования. Хочу стать спонсором, помочь ребятам. До этого планировал заняться фитнес-клубами, но это направление кажется мне более интересным.

– Одобряю, спорт – это хорошо, – сразу же оживился отец. – Ты через компанию всё оформляй, сходи в пиар-отдел, они тебе подскажут, как быть, чтобы наша спонсорская помощь стала достоянием общественности. Что ты смеешься, Гришка? Я тебе серьезно говорю.

– Пап, ты неисправим, – сказал по-доброму, совершенно без задней мысли и без обиды за очередную попытку диктовать, как действовать, но и отец был в благодушном настроении, поэтому тоже не обиделся.

– А разве это плохо? Ты разве, сын, недоволен тем, как судьба сложилась? Вон забрал Лизу от мужа, дом купил, делом серьезным занялся, сына нашел, что самое главное! Кстати, я тут понял, что Кирюшка скучал у нас на выходных. У тебя нет больше детей нагулянных? Было бы с кем играть.

– П-а-а-п…

– Что ты стонешь? Тогда рожайте еще детей, пока разница в возрасте небольшая.

– Пап, ты спешишь. Пусть всё устаканится.

– Некогда, сын! Некогда ждать, пока устаканивается! Если бы я ждал и не потребовал у вас детей родить, вы бы так и остались с Юлькой чайлдфри! А так, подсуетился, постарался, и вот ты уже с семьей.

– Пап, ну всё, кончай суетиться, немного притормози, – я напрягся и в упор посмотрел на отца. – С Лизой сложно. Она тяжело выносит перемены, нужно время на адаптацию. Я надеюсь, вы на нее не давите никак с мамой?

– Не беспокойся, никто твою Лизу не обижает. Мы прекрасно в прошлую субботу посидели с ее родителями. Конечно же, им не нравился Константин, а в тебе они души не чают. Немного меркантильные, этого не отнять, но я давно понял, что те, кто не родился с золотой ложкой в зубах, имеют собственную систему ценностей. И ее надо уважать, относиться к ней с пониманием. Деньги для них не само собой разумеющееся, а что-то вроде золотого идола, которому они поклоняются. Когда сталкиваются два этих мира, например, молодой человек женится на бедной девушке, начинаются проблемы морального характера. Она у тебя гордая, Лиза, всё воспринимает как подачку. Мама купила внуку игрушки, одежду, так она прочитала лекцию, что мы его балуем и вырастим мажора.

– Это в какой-то степени даже забавно, – я откровенно рассмеялся. – Ты меня как раз и считаешь мажором. Выходит, Лиза права?

– Ересь-то не городи, сын, – отца аж передернуло. – Я тобой горжусь, ну, бывает, что немного по жизни направляю, но в целом ты практически идеальный продукт нашего с мамой воспитания.

– Наконец-то! Наконец-то я это услышал! Думал, ты только на смертном одре признаешься.

– Не ерничай, Гришка! А то свои слова назад возьму! Ты лучше мне кольцо покажи. Купил уже? Свадьба когда?

– Давай по порядку, сначала кольцо и предложение, потом со свадьбой будем определяться, – сказал я, поморщившись, и достал красную бархатную коробочку, протянул отцу.

– Хороший выбор, – он закивал, рассматривая тонкий аккуратный ободок с россыпью маленьких бриллиантов, покоящийся на атласной подложке. – Когда будешь предложение делать? Если хочешь в романтической обстановке и нужно куда-то поехать, то пожалуйста, мы Кирюшку на выходные заберем.

– Вам бы дай волю, вы бы его навсегда забрали, – со смешком заметил я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ну кто же виноват, что мне дети так поздно родили внуков! Когда твоя Лиза вторым забеременеет, я хочу знать всё и участвовать во всем. Вплоть до того, в какое время у нее токсикоз.