Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мусин активно волновался у борта, вооруженный дальнозором. Зрение его, конечно, уступало гляделкам того же Руслана и рысьим очам Волохи, но казначей корабеллы вполне мог опознать знакомые изгибы.
Тэшка, и славно укомплектованная. Высокие подтянутые борта, недурное, легкое оружие. Мерцающая кольчужная сеть, обтягивающая корпус — защита от близкого удара.
Волоха видел такую на последний стоянке на Хоме Мастеров, и теперь мог наблюдать ее в работе.
Гаер знает, говорил Волоха Дятлу, точно знает, что у нас на борту истинные. Он будет брать нас сырыми, за жабры. Скажи ребятам.
Дятел сказал.
— Привет, парни. — Заговорил старший чужак, облокотившись на борт. — Куда идем, что везем?
Дятел показал зубы. Такие клыки медведю сделали бы честь.
— А вы кто такие будете, сявки немытые, чтобы нас допрашивать?
Капитан с ухмылкой поднял руку. На цепке качалась деревянная плашка. На плашке выбита была тонкая девичья кисть, держащая пустую клеть.
Волоха переглянулся с Дятлом. Не Гаер. Не его эмблема, не его стиль.
И церры Ведуты не имели такого тавра.
Новые игроки.
Теперь решалось, принять чужую руку или укусить.
Волоха с прищуром кивнул цыгану. И, прежде чем незнакомец убрал плашку обратно за пазуху, ровно в центр ее сел клювом тяжелый бросковый нож. Плашка треснула и разломилась пополам.
Капитан потемнел лицом.
Разойтись миром определенно не получалось.
***
— Опять? — жалобно не поверила Медяна, когда громыхнул первый выстрел. — Что вы за люди такие, мужчины, все бы вам драться…
Уже опытно прикрылась арфой. Проверила барабан револьвера, оценила, как летят на Еремию абордажные крюки, как навстречу им выстреливают другие.
Волоха саблей отбил один из прорвавших оборону трехзубов, поймал за пояс вскочившего на борт гостя и без предупреждения рассек от пояса до горла, слитным движением снизу вверх.
Толкнул за борт.
Налетевшие на Еремию тоже были пиратами. Корабеллы грохнулись боками. Еремия, хитрая бестия, еще поднырнула, заваливая соперницу на бок, смешивая атаку.
Медяна выдохнула и осторожно высунула нос из укрытия — рубка шла по всем фронтам. Вздрогнула, когда за плечо потянули обратно.
— Вниз иди, — отрывисто велел Волоха.
От ночи глаза его были обложены темнотой.
— Вот уж нет, — выдохнула девушка, стискивая револьвер, — я не курица, под койкой отсиживаться…
Капитан на это ничего не сказал. Кивнул. И выпрямился, в движении разворачиваясь и снося с ног подобравшегося врага.
Медяна вскинула руку. Еще один налетчик упал, взявшись за живот, оплевывая бороду кровью.
***
Чего ко всему готовые и на все способные шанти не ждали, так это десерта — рыжей девушки с револьвером. Вишенка на торте.
Команда работала привычно слаженно, каждый на своем участке корабеллы, а рыжая вносила дополнительную пикантную сумятицу. Как оказалось, куриц на корабелле вообще не водилось, каждый сыскал занятие.
Волоха мертво сцепился с капитаном тэшки. Тот оказался подкованным знатоком сабельного боя, дрался жестко, пер крепко, норовил притиснуть русого к борту, но капитан Еремии каждый раз выскальзывал из ловушки. Вокруг них лежало кольцо отчуждения: в бой капитанов по закону Лута редко кто встревал.
Дятел забросил нож в глаз врагу, подхватил обвалившийся под ноги труп и зашвырнул его в наступающую троицу. Ждать результата не стал, шмальнул из револьвера в грудь щуплого юнца, забрал его саблю и наколол себе другого — как бабочку на булавку. Спихнул ногой, освобождая лезвие, с рыком развернулся навстречу пиратам.
От него шарахнулись, пальнули вразнобой — Дятел только башкой тряхнул, отгоняя тяжелых свинцовых шмелей. Врезался в группку с ревом, сминая грудью. Ладонью поймал нож у глаз, зубами разодрал запястье врага, лягнулся, грязными пальцами залез в глаза ближнего противника.
Оттолкнул слепыша и тот спиной косо сел на лезвие топора Буланко.
— Эй, дурной ты совсем, — возмутился Руслан.
Топорами он не только жонглировал девкам на забаву.
Присел, плоско метнул по ногам, добил упавшего обухом, а когда подскочили сзади — ткнул топорищем в пах. Детина обвалился сверху, подмяв хрипнувшего Руслана под себя.
***
Волоха отжал саблей саблю противника — тот давил всем телом. Порой русый жалел, что нет у него лишней пары рук или шерла Третьего, куда как сподручнее было бы справляться. Отбросил, быстро очертил саблей зону комфорта.
— Иванов, — выплюнул противник, — ты даже не представляешь, с кем связался.
— Ты даже не представляешь, как часто я это слышу, — ухмыльнулся Волоха.
Парировал нижний удар, вмазал эфесом в подбородок, добавил кулаком. Враг опасный, его хорошо было держать на расстоянии. Его хорошо было бы забросать ударами и прибить — не дать проморгаться.
Видимо, тот думал так же.
Не дал развить атаку, ухватил Волоху за рубашку, изогнув запястье, полоснул пружинным стилетом. Волоха поймал его руку и отчекрыжил по локоть. Швырнул за борт.
Противник, вопреки ожиданиям, не слишком расстроился. Оказался на ногах, выхватил у ближайшего трупа револьвер. Вскинул, облился кровью из простреленного горла — пуля почти перерубила ему шею — и переломился через борт. Волоха задумчиво подтолкнул его саблей, выбрасывая с корабеллы, как приставший мусор.
Оглянулся, ища глазами Дятла. Тот, скалясь, виновато развел руками, ткнул бурым ножом в рыжую девушку.
— Она стрелок, гаджо.
Медяна судорожно кивнула.
— Я лишь надеюсь, ты не в меня целилась, — протянул Волоха. — Добро пожаловать в команду, Медяна.
Глава 17
Шлюпка оказалась легко управляемой, быстрой, оснащенной всем необходимым. Правда, тесной: Выпь с его ростом и длинным ногами не знал как разместиться.
Еще он плохо дышал — с болезненными хрипами, плотно зажимая плечо. Через пальцы сочилось. Пахло свежей горячей медью. Деятельный и злой Третий отыскал аптечку базового наполнения, но чтобы тянуть пулю, нужен был инструмент получше его длинных пальцев и жаркого языка.
Юга сделал что мог и теперь хмурился, поглаживал цепь.
В последний свой гостевой визит Дятел швырнул ему подарочек — плотно упакованный, литой черный костюм. Смоляные доспехи, сказал. Ангоб, шкурка. Пригодится.
Случая примерить так и не вышло.
Молчали всю дорогу, до того, как шлюпка ловко ввинтилась в зонтег и без помех шлепнулась на поверхность.
— Хом Долгого Снега, — прочитал Выпь на зыбком экране, перегнувшись через плечо Третьего. Моргнул. — Кто бы мог подумать…
Да уж, мелькнуло в голове Юга. Кто бы мог подумать. У него из глаз не уходила жестокая расправа Второго над Эуфонией или как его там. Автомат автоматом, но выглядел и умирал он как живой.
Он не знал, что Выпь способен на такое. Да полно, знал ли он его вообще? Кто воспитывал его, до того как пастух прибился к стану Сиаль?
